В деле о банкротстве ООО «Волжский терминал», инициированном по заявлению «Группы компаний «Русагро», имущество должника было продано единым лотом за 11,5 млрд рублей.
Основная часть вырученных средств — около 9,7 млрд — поступила залоговому кредитору (самому «Русагро») в счет погашения обеспеченных обязательств. Из них 1,3 млрд составили мораторные проценты, которые ему позже пришлось вернуть в конкурсную массу по итогам спора, инициированного независимыми кредиторами и положительно разрешенного судом апелляционной инстанции с учетом позиции ВС РФ (определение № 303-ЭС20-10154). Требования залогового кредитора были признаны полностью погашенными, а возвращенные мораторные проценты КУ направил на частичное удовлетворение требований кредиторов третьей очереди.
После этого конкурсный управляющий Басков И.Г. заявил требование о процентном вознаграждении в связи с продажей предмета залога — более 518 млн рублей. Суды трех инстанций поддержали его, однако Верховный Суд РФ по жалобам независимых кредиторов третьей очереди отменил эти решения, указав: нужно оценивать не формальное исполнение обязанностей, а личный вклад управляющего в результат. При повторном рассмотрении КУ заявил сумму вознаграждения в размере уже 547 млн р., учтя погашения кредиторам третьей очереди от продажи залога, однако она была снижена судом первой инстанции сначала до 443 млн, затем апелляцией до 57,5 млн Кассация направила дело на новое рассмотрение в апелляцию.
Вчера 24.03.2025 г. суд апелляционной инстанции на третьем круге рассмотрения дела установил АУ процентное вознаграждение вновь в размере 57,5 млн р.
Адвокат, партнер АБ «Бартолиус» Наталья Васильева, представлявшая интересы одного из независимых кредиторов, отмечает, что все кредиторы поэтапно проанализировали работу управляющего и пришли к выводу, что на стадии:
1. Принятие, инвентаризация и оценка имущества должника – крупного завода. Действия управляющего были формальными, большинство инвентаризационных описей подписаны им в первый же день инвентаризации, личное участие Баскова не подтверждено.
2. Обеспечение сохранности и эффективного использования имущества. Управляющий по требованию залогового кредитора оставил имущество в аренде, возникшей еще до банкротства, не контролировал исполнение условий и не пытался повысить арендную плату. К слову, арендатором была структура самого залогового кредитора.
3. Организация и проведение торгов. Фактически торгами занимался привлеченный организатор, положение о продаже разработал залоговый кредитор. Активного участия со стороны управляющего не установлено, показ имущество АУ лично не производил, доказательств организации показа не представил.
4. Удовлетворение требований кредиторов. Действия управляющего являлись стандартными. Более того, он допустил ошибку: выплатил залоговому кредитору мораторные проценты, которые позже последний вынужден был вернуть в конкурсную массу после проигрыша в суде.
Управляющий настаивал на том, чтобы при расчете вознаграждения учитывался весь объем его работы по всей процедуре, однако независимые кредиторы утверждали: в заявлении речь шла именно о процентах за результат реализации заложенного имущества. Действия, не связанные с этим (оспаривание сделок, взыскание дебиторки, субсидиарная ответственность, работа по другим активам), в предмет спора не входят.
В полном объеме постановление суда апелляции еще не изготовлено. Будем верить, что в этот уже третий раз апелляция подробнейшим образом изложит анализ действий АУ.
Это дело – яркий пример того, что, если АУ заявил экстраординарное по размерам процентное вознаграждение, то бремя доказывания его личного вклада с подтверждающими его доказательствами лежит только на нем. Противостоящим кредиторам же надлежит «разложить» всю процедуру на отдельные действия буквально по дням и продемонстрировать суду со ссылками на материалы дела, что именно сделал АУ и как принимал те или иные решения. Поскольку порою процедура проходит в режиме: присутствие было, участие – под вопросом.
