Арбитражный суд Западно-Сибирского округа разъяснил, что действия в интересах группы компаний, причиняющие вред должнику, являются основанием для привлечения к субсидиарной ответственности всех контролирующих лиц.
В деле о банкротстве ООО «НПО “Сибэлектрощит”» суды признали, что компании, формально оформленные как независимые, фактически составляли единый бизнес, созданный для ухода от обязательств. Конкурсный управляющий добился привлечения к субсидиарной ответственности ряда родственных лиц, включая Анну и Наталью Зотовых. Апелляция исключила Анну Зотову из числа ответчиков, но кассация вернула ее обратно, указав на фиктивный характер компании, которую она возглавляла, и ее осведомленность о схеме. Наталья Зотова отвечала за перевод активов на новое юрлицо.
В деле «Сибэлектрощита» реализована типичная схема дробления бизнеса: прибыльные контракты и активы выводятся на аффилированные компании, а основной долг, персонал и обязательства остаются на старом юрлице, которое в итоге банкротится. Так, «СиТЭЛ» получала выручку, но не имела ни сотрудников, ни собственных обязательств, а «БКТП» приняла на себя активы, когда долги «Сибэлектрощита» уже превышали 400 млн рублей.
Окружной суд признал, что искусственное разделение на центр прибыли и центр убытков — это способ причинения вреда кредиторам. Такие действия выходят за пределы обычного делового риска и влекут субсидиарную ответственность.
Комментарий Мухамеда Афаунова, партнера АБ «Бартолиус» для PROбанкротство:
Постановление усиливает тенденцию к комплексному подходу в оценке поведения участников корпоративных групп и подтверждает готовность судов устанавливать наличие единого хозяйствующего субъекта на основании совокупности экономических связей.
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа детально обосновал возможность расширенного применения презумпций субсидиарной ответственности для участников аффилированных групп, подчеркнув, что факт извлечения выгоды и синхронность действий достаточны для установления судом контроля над должником. Суд подтвердил: отсутствие формальных связей между компаниями не исключает существования единого хозяйствующего субъекта, если между участниками группы происходит свободное перемещение активов, сотрудников и денежных средств.
При этом в настоящем деле суд подробно исследовал признаки фактического контроля и недобросовестной модели ведения бизнеса, указав, что отсутствие формальных признаков аффилированности не препятствует привлечению к ответственности, если лицо извлекает выгоду и действует в интересах бенефициара.
Значимость позиции суда округа заключается в том, что она укрепляет практику преодоления формального подхода и ориентирует суды на всесторонний анализ хозяйственных связей при банкротствах. Особенно важно, что суд акцентировал внимание на причинно-следственной связи между недобросовестными действиями контролирующих лиц и наступлением банкротства, что соответствует разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53.
Для правоприменительной практики это означает рост риска привлечения к ответственности управленцев и аффилированных лиц — даже при отсутствии формального участия в капитале должника. В целом решение способствует формированию более строгих критериев оценки поведения участников корпоративных групп и укреплению защиты прав кредиторов в арбитражной практике.
Полная версия публикации
