Дело о потребительском штрафе (№ 74-КГ24-6-К9 от 18.02.25)
В связи с получением ипотеки в Сбербанке заемщица застраховала жизнь и здоровье в компании «Сбербанк страхование жизни». Выгодоприобретателем по договору являлся банк. В договоре заемщица, помимо прочего, заверила компанию, что у нее никогда не было заболеваний из определенного списка, в том числе инсульта.
Через три месяца заемщица получила инвалидность по зрению и обратилась в компанию за выплатой страховки. Компания отказала, сославшись на то, что клиентка утаила свое заболевание (перенесенное в 2015 году острое нарушение мозгового кровообращения). Заемщица возражала в том смысле, что диагноз «инсульт» ей никогда не ставился.
Суды в итоге разрешили этот спор в пользу заёмщицы, взыскав с компании сумму страховки в пользу банка, а также моральный вред, неустойку и «потребительский штраф» в пользу клиентки. В дальнейшем возник отдельный спор о сумме «потребительского штрафа», который и дошел до ВС.
По Закону о защите прав потребителей (п. 6 ст. 13) штраф за отказ от добровольного удовлетворения законных требований потребителя составляет 50% «от суммы, присужденной судом в пользу потребителя». Возникает вопрос, следует ли считать сумму страховки, выплачиваемую банку, «присужденной в пользу потребителя», или же в это понятие входят лишь неустойка и моральный вред, выплачиваемые непосредственно потребителю?
Нижестоящие суды разошлись во мнениях. Первая инстанция учитывала сумму страховки при расчёте, и у нее получилась сумма штрафа в 3,5 млн рублей. Вторая и третья учитывали лишь неустойку и моральный вред, и у них получилась сумма штрафа в 30 тыс. рублей.
Коллегия ВС разрешила спор в пользу потребителя. По ее словам, назначение потребительского штрафа состоит не в том, чтобы «обогатить» потребителя, а в том, чтобы стимулировать предпринимателя к соблюдению прав потребителя. Поэтому исчисление штрафа должно быть «непосредственно связано с объемом исковых требований, подлежащих удовлетворению судом».
Дело было на правлено на новое рассмотрение.
Комментарий Сергея Будылина, советника Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ф.-м.н. LL.M:
К сожалению, многие определения гражданской коллегии не блещут ни юридической техникой, ни убедительностью аргументов. Но это определение выгодно отличается тем, что один абзац в нем посвящен содержательному обсуждению политико-правовых оснований решения.
«При этом следует учитывать, что данный штраф представляет собой одну из сверхкомпенсационных мер, которые применяются дополнительно к мерам, направленным на возмещение имущественных потерь. Основной целью данного штрафа признается отнюдь не обогащение потребителя, даже если оно имеет место, а стимулирование предпринимателя в потребительских отношениях к добровольному удовлетворению требований потребителя на досудебной стадии. Если же исходить из того, что исчисление штрафа непосредственно связано с объемом исковых требований, подлежащих удовлетворению судом, то вполне очевидно проявляется прямая взаимосвязь: чем выше «стоимость» требований потребителя, тем больше должна быть ответственность за их необоснованное неисполнение в добровольном порядке. С этой точки зрения также не должно быть никакой разницы в том, в чью именно пользу и в каком размере присуждается имущественное предоставление. Важно лишь то, что это предоставление было истребовано потребителем и не было осуществлено в добровольном порядке.» Все логично: если назначение потребительского штрафа – стимулирование поведения предпринимателя, то и сумма штрафа должна исчисляться исходя из суммы взыскания с предпринимателя, в противном случае штраф не будет эффективным.»
Вот если бы все определения ВС писались в таком стиле!
Увы, ларчик открывается просто: это необозначенная цитата из недавнего постановления Конституционного Суда (№ 59-П от 26.12.2024). Там КС рассматривал похожее дело и пришел именно к такому выводу.
Так что лавры за это решение ВС уходят Конституционному Суду…
