После прекращения членства России в Совете Европы политики федерального уровня все чаще и громче делают заявления о том, что в России необходимо снять мораторий на смертную казнь.
О возможном возобновлении ее применения заявил заместитель Председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев, а лидер ЛДПР Леонид Слуцкий предложил вынести этот вопрос на референдум. Вопросу о смертной казни посвящена немалая часть книги Председателя Конституционного Суда РФ Валерия Зорькина «Конституционное правосудие: процедура и смысл»[1] Он считает, что России удастся удержаться от ее возвращения, но в то же время не исключает возможности, что мораторий на смертную казнь в РФ может быть снят. На Х Петербургском международном юридическом форуме Валерий Зорькин вновь заявил[2] что отказ от моратория на смертную казнь «стал бы очень плохим сигналом обществу». При действующих Конституции и правовом режиме отменить мораторий нельзя, для этого понадобилась бы новая Конституция.
Член Совета Адвокатской палаты города Москвы Юлий Тай попытался разобраться, возможно ли в современной России применение такой меры наказания, как смертная казнь, и какие могут быть последствия в случае ее возвращения.
Есть много тем, которые часто и широко обсуждаются в обществе на протяжении многих десятилетий, а порой даже и веков. При этом длительность обсуждения никак не уменьшает ни эмоционального накала обсуждения, ни даже соотношения сил среди участников дебатов. Одной из таких тем является вопрос о (не)допустимости смертной казни. Цивилизованный мир уже давно и стойко встал на путь не только правовой, но прежде всего гуманистический и философский, навсегда отказавшись от правила Талиона («око за око, зуб за зуб»). Причем сделал он это не только исходя из рассудочных, рациональных доводов о том, что последний век правоприменения доказал, что десятки и даже сотни лиц были казнены в результате судебной ошибки (и это только подтвержденные случаи), а прежде всего исходя из недопустимости опускаться для низменных, пещерных порывов мщения («аз воздам»), которые, казалось, были переосмыслены и преодолены уже очень давно, еще с появлением христианства и Евангелия. Но как доказывают этологи, человек осуществляет многие действия на основе инстинктов, наработанных тысячелетиями, и многие из таких «животных порывов» человечеству придется изживать в себе долго и трудно. Как писал классик, «по капле выдавливать».
В 2021 году в 53 странах мира из 195, входящих в ООН или имеющих в ней статус наблюдателя, не было запрета на смертную казнь, а Республика Беларусь — единственная европейская страна, до сих пор не отменившая смертную казнь.
По данным международной неправительственной организации Amnesty International, в 2020 году было исполнено 483 смертных приговора в 18 странах мира. Это на 26% меньше, чем в 2019-м (657 казней). Чаще всего казни применяются в Китае, Иране, Египте, Ираке и Саудовской Аравии[3]. В 2018 году Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш призвал [4] все страны мира полностью отказаться от смертной казни или ввести мораторий на ее применение. По его словам, большое количество людей, приговоренных к смерти, не имеют возможности защитить себя в суде, т. к. большинство дел рассматриваются за закрытыми дверями, а в этих условиях значительна роль судебной ошибки. В 2019 году Совет Европы и Европейский Союз опубликовали[5] совместное заявление: «Применение смертной казни является унижением человеческого достоинства. Эта высшая мера наказания представляет собой жестокое, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и к тому же противоречит праву на жизнь. Смертная казнь не имеет доказанного сдерживающего эффекта и делает судебные ошибки непоправимыми». Об этом заявили Генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд и Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини [6].
Все мы знаем и помним, что Конституционный Суд РФ в своих решениях (Постановление от 2 февраля 1999 года №3- П и Определение от 19 ноября 2009 года № 1344-О-Р, разъясняющее это Постановление) четко высказался о невозможности применения смертной казни в России. КС РФ, помимо ссылок на членство России в Совете Европы, в частности, отметил: «В настоящее время соответствующие положения Уголовного кодекса Российской Федерации не могут применяться, поскольку сложившееся в Российской Федерации правовое регулирование права на жизнь, основанное на положениях статьи 20 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 4) и 17 и включающее также решения Конституционного Суда Российской Федерации, устанавливает запрет на назначение смертной казни и исполнение ранее вынесенных приговоров: в отношении запрета на вынесение смертных приговоров Российская Федерация связана конституционно-правовыми по своей природе обязательствами, вытекающими как из международно-правовых договоров, так и из внутригосударственных правовых актов, принятых Федеральным Собранием – парламентом Российской Федерации, Президентом Российской Федерации, Конституционным Судом Российской Федерации.
Это означает, что в Российской Федерации действует конкретизирующий закрепленные Конституцией Российской Федерации гарантии права на жизнь комплексный мораторий на применение смертной казни, который, по смыслу составляющих его правовых актов, первоначально предполагался в качестве краткосрочного. Вместе с тем данное правовое регулирование сохраняет свое действие более 10 лет (сейчас уже более 25 лет, – прим. автора), а также установления Конституционным Судом Российской Федерации (Постановление от 2 февраля 1999 года № 3-П) прямого запрета – в отсутствие надлежащих процессуальных гарантий – на назначение смертной казни) и легитимировано сложившейся правоприменительной практикой, в том числе последующими решениями Конституционного Суда Российской Федерации и решениями судов общей юрисдикции.
Таким образом, в Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и конкретизирующих ее правовых актов смертная казнь как наказание уже длительное время не назначается и не исполняется. В результате столь продолжительного по времени действия моратория на применение смертной казни, элементом правовой основы которого является Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П во взаимосвязи с другими его решениями, сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого – с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, – происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания, носящей временный характер («впредь до ее отмены») и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации».
Однако в связи с прекращением в текущем году членства России в Совете Европы возник вопрос о возможности отказа от моратория и восстановления применения смертной казни в России, особенно с учетом того факта, что периодически в стране совершаются преступления, которые у любого человека вызывают ужас, тревогу, страх и, как неизбежное следствие этого, желание отмщения (возмездия).
По данным ФСИН России, в настоящее время в российских исправительных колониях содержится почти 550 осужденных, которым смертная казнь в порядке помилования была заменена на пожизненное лишение свободы.
Говоря о настоящем и будущем, нельзя забывать историю нашей страны, дабы не превращаться в «иванов, не помнящих родства».
В царской России, как известно, в мирное время смертная казнь применялась крайне редко и только с личного согласия монарха. А пиком применения смертной казни в СССР стал период «Большого террора»: за 1937—1938 гг. по делам органов НКВД СССР было вынесено 681 692 смертных приговора. После завершения этого мрачного периода отечественной истории количество казней сильно уменьшилось, но и речи не могло идти об ее отмене. Например, в 1962 году к смертной казни были приговорены 2 159 человек.
В современной Российской Федерации количество смертных приговоров значительно уменьшилось. В 1993 году к смертной казни в России были приговорены 157 человек (из них 10 были казнены), в 1994 году — 160 человек (10 казнены), в 1995 году — 141 человек (казнено 40), в 1996 году — 153 человека (казнен 1), в 1997 году – 106 человек, в 1998 году – 116 человек, в 1999 году — 19 человек (казнь не применялась).
Судебная статистика[7] последнего десятилетия демонстрирует следующие показатели: в 2020 году пожизненное лишение свободы было назначено 45 лицам (из них 39 — за преступления против жизни и здоровья),
в 2019 году — 50 (40),
в 2018 году — 68 (55),
в 2017 году — 65 (60),
в 2016 году — 94 (75),
в 2015 году — 61 (54),
в 2014 году — 68 (60),
в 2013 году — 67 (59),
в 2012 году — 66 (59),
в 2011 году — 64 (61).
Видно, что таких приговоров немного (вероятно потому, что на уровень преступности в стране применяемое наказание все-таки не влияет), но при этом отчетливой тенденции к снижению назначения пожизненного заключения нет.
Тем не менее, дискуссии о смертной казни не прекращаются, и все социологические опросы продолжают демонстрировать высокую степень приверженности населения страны призыву «Распни!». Между тем, вопрос о смертной казни, как и вопросы налогообложения, не могут решаться плебисцитом, поскольку это в них нет места эмоциям и порывам. Это вопрос правовой и нравственной политики, решение которого должно быть возложено на плечи высшего суда, а он свое мнение уже многократно высказывал. Ни одно из демократических правовых государств не исходит из того, что все вопросы необходимо решать голосованием. Общепризнано, что некоторые решения должны определяться компетентными экспертами, уполномоченными государством и обществом лицами, которые обладают не только соответствующей компетенцией, но и необходимым уровнем хладнокровия (отстраненности), способны на взвешенное аргументированное мнение. Так, например, вопросы войны и мира, структуры правительства, персоналий министров, послов, судей ВС и КС, размера ставки рефинансирования решаются не путем голосования населения, а специально уполномоченными на органами и лицами. И это нормально, это разумно.
Почему же, по нашему мнению, восстановление смертной казни в России недопустимо, неуместно?
Даже не входя в настоящее время в Совет Европы и не находясь в юрисдикции ЕСПЧ, Россия вне всяких сомнений была, есть и останется европейским государством, и не столько в географическом, сколько в культурном, мировоззренческом, цивилизационном смысле. Отдаю себе отчет в том, что данная точка зрения не является единственно возможной, а в настоящий момент, быть может, даже выглядит крамольной. Тем не менее, убежден в ее правильности и многократной доказанности. А последовательный отказ всех европейских государств от применения смертной казни обусловлен не модой и политической конъюнктурой, а исключительно рациональными нравственно-философскими аргументами. Первый довод, на мой взгляд, аксиоматичен: современная система судопроизводства ни в одной стране мира не является безупречной. Возможность судебной ошибки бесспорно существует, следовательно — невозможно полностью исключить риск осуждения к смертной казни невиновных. Приведу хрестоматийный пример из мировой практики: в 1949 году по обвинению в убийстве своей беременной жены и двухлетней дочери был повешен Тимоти Эванс. Лишь спустя четыре года серийный убийца Джон Кристи, который свидетельствовал на суде против Эванса, признался в этом убийстве. Он был повешен, а Тимоти Эванс был посмертно реабилитирован. Дело Тимоти Эванса — одна из самых ярких историй в споре о смертной казни. В российских источниках популярен пример с незаконными казнями двух лиц за совершение серийных убийств, однако в последующем было установлено, что истинным убийцей был печально знаменитый Чикатило. Смертная казнь необратима и потому недопустима, а посмертная реабилитация не вернет человеку жизнь, да и доброе имя может вернуть не всегда.
Во-вторых, криминологи уже давно и убедительно доказали, что смертная казнь не может благотворно влиять на уровень преступности, так как ее применение не является сдерживающим фактором для психически нездоровых людей, а стремление избежать ее приводит к более жестоким преступлениям. Нельзя также не сказать о том, что она не снижает нарастание социальных проблем и противоречий, порождающих преступность. Глубокие и обширные исследования [8] специалистов не подтверждают позицию о том, что смертная казнь является сдерживающим фактором преступности. Многие сторонники смертной казни приводят в пример такое правовое государство, как США. Однако известно, что уровень насильственных преступлений в этой стране один из самых высоких в мире, и существование смертной казни в ряде штатов не только не подтверждает ее необходимости и положительного влияния, но наоборот, служит убедительным эмпирическим доказательством обратного. Отечественный опыт приводит ровно к такому же умозаключению. Введение смертной казни в СССР за умышленное убийство в 1954 году повлекло лишь увеличение числа убийств. Преступники избавлялись от свидетелей, оказавшись в условиях, когда им было нечего терять. Точно так же произошло и с введением смертной казни за изнасилование с отягчающими обстоятельствами в 1961 году – количество насильников не уменьшилось, но теперь они убивали своих жертв.
В-третьих, борьба с преступниками их же методами жестокости и унижения страхом — социальный атавизм, направляющий колесо социального прогресса в противоположную сторону. Ведь защищая право на жизнь одного человека, мы лишаем этого права другого человека, хоть и преступника. К тому же этот подход провоцирует решение чрезвычайных проблем в обществе примитивными способами вместо того, чтобы искать конструктивный и системный подход.
В-четвертых, применяя смертную казнь, мы не боремся с причиной преступного поведения, что способствует дальнейшему развитию криминогенной ситуации в стране. Энергия социума и государства «уходит в свисток» мщения, ситуация как бы обнуляется, вместо того, чтобы создавать постоянный повод для бдительности и последовательной борьбы с преступностью, включая самые ужасные ее образчики и формы.
В-пятых, смертная казнь продлевает страдания родственников убитого, ожесточает, озлобляет их и причиняет такие же страдания близким осужденного за убийство. Социологические исследования [9] подтверждают, что родственникам жертвы не приносит моральное удовлетворение (успокоение) смерть преступника.
В конце концов, применение смертной казни пробуждает в населении худшие, потаенные, «темные» стороны души, как бы указывает на естественность как насилия вообще, так и мщения, в частности. Это, в свою очередь, порой приводит к самосуду, и логика здесь проста и линейна: «если государству это можно, то почему я сам не могу отомстить?» Иначе говоря, насильственная смерть перестает быть абсолютным табу, категорическим запретом.
Признанный итальянский гуманист Чезаре Беккариа писал: «Чем более жестокими становятся наказания, тем более ожесточаются души людей…». Лауреат Нобелевской премии Альбер Камю когда-то настаивал на том, что «ни в сердцах людей, ни в нравах общества не будет прочного мира до тех пор, пока смерть не будет поставлена вне закона». Даже идеолог самых левых политических течений Карл Маркс осознавал, что «жестокость делает наказание безрезультатным, ибо она уничтожает наказание как результат права».
В этой связи необходимо всеми способами избежать возвращения смертной казни в наше правовое будущее, поскольку эта пропасть не имеет дна, хотя и влечет, и манит всех, кто в эту пустоту пристально смотрит, уповая на ее целительные для общества свойства. Нельзя одним махом сделать этот затяжной прыжок в бездну, аннигилировав несколько десятилетий кропотливого и многотрудного движения к прогрессу, праву и гуманизму. Невозможно допустить даже мысль о том, что все эти усилия и процесс самовоспитания населения нашей страны пойдут прахом и исчезнут в небытии!
