В экономическую коллегию ВС передано дело, где будет решаться вопрос о характере требований из субсидиарной ответственности директора несостоятельной компании, который и сам впал в банкротство.
Текущие эти требования или реестровые в банкротстве директора? Понятно, что от этого радикально зависит вероятность фактического получения денег кредиторами лопнувшей компании: для текущих требований шансы на удовлетворение куда выше. (Определение № 307-ЭС25-577(2))
Директор компании-банкрота был привлечен к субсидиарной ответственности за непередачу документов конкурсному управляющему — хотя документы, сданные с опозданием, касались задолженности, возникшей еще в 2014–2017 годах. К этому времени директор уже сам стал банкротом (дело возбуждено в 2018 году).
Формально нарушение (непредоставление документов) произошло после его банкротства, но реальный ущерб был причинен до. Так что вопрос — требование к директору в его личном банкротстве: текущее или реестровое?
Суды первой и второй инстанции сказали — реестровое. Суд округа — текущее: ведь передать документы он обязан был уже после признания его банкротом. Финуправляющий пожаловался в ВС, настаивая: основание СО — действия до несостоятельности, а документы лишь запускают презумпцию, но сами по себе не создают обязательства.
Судья ВС с аргументом согласилась — дело передано в экономколлегию.
Комментарий Сергея Будылина, советника Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ф.-м.н. LL.M:
Я здесь скорее за заявителя (финансового управляющего должника).
Логическое основание предоставления приоритета текущим платежам — их необходимость для успешного доведения до конца процедуры банкротства (расходы по процедуре, расчеты с кредиторами по продолжающейся коммерческой деятельности и т. п.). В отношении обязательств, не являющихся необходимыми для этого, закон, на мой взгляд, стоит читать максимально ограничительно — во всяком случае, принимая во внимание не только лишь момент формального установления обязательства.
Платежи по СО явно не являются необходимыми для проведения процедуры банкротства директора. Так что, на мой взгляд, большой вопрос, имеет ли смысл предоставлять им приоритет даже в случае возникновения их в период несостоятельности директора. Однако в данном случае требования можно отнести к реестровым прямо на основании нормы закона, если его разумно истолковать.
Несмотря на то что формально нарушение (непредоставление документов) имело место в период несостоятельности директора, фактически ущерб компании (убыточные сделки и т. п.) был нанесен до этого периода. По-моему, это достаточное основание для признания того, что это реестровые, а не текущие требования в банкротстве директора.
Согласно закону, основание привлечения к субсидиарной ответственности следующее: «погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица». Отсутствие документов бухучета — это всего лишь один из факультативных факторов, создающих презумпцию наличия такой причинно-следственной связи. Этот фактор, конечно, важен, но без главного фактора — действий директора, приведших компанию к объективной несостоятельности — он не влечет ответственности. Разумеется, момент возникновения требования имеет смысл исчислять по основному фактору, а не по факультативному!
