В этом деле, рассмотренном Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ («Коллегия»), речь шла о недобросовестном поведении руководителей юридического лица. В отличие от типичного спора такого рода, это юридическое лицо было некоммерческой организацией, ввиду чего спор рассматривался в судах общей юрисдикции.
Нижестоящие суды отклонили иск юрлица об убытках, сославшись на то, что спорные сделки, совершенные руководителями, не были признаны недействительными, да и вообще никем не были оспорены. К тому же, по мнению судов, срок давности для рассмотрения спора уже истек.
Однако Коллегия вернула дело на новое рассмотрение. По-видимому, ей показались заслуживающими внимания аргументы истца, который полагал, что отдельное признание сделок недействительными не является необходимым условием удовлетворения подобного иска к руководителю юрлица. Что касается срока давности, истец полагал, что срок начинает течь лишь с момента смены руководства юрлица и потому еще не истек.
К сожалению, Коллегия не высказала внятной правовой позиции по возникшим в деле вопросам права. Да, собственно, не только внятной, но и вообще какой-либо позиции. Об основаниях возвращения дела в первую инстанцию наблюдателям остается лишь гадать.
Но то, что вопрос о фидуциарных обязанностях руководителя НКО оказался в сфере внимания ВС, уже само по себе неплохо…
***
Некоммерческое партнерство – одна из загадочных форм юридических лиц, неизвестно для чего придуманная и неизвестно почему упраздненная. В принципе, это некоммерческая организация (НКО), основанная на членстве. С 2014 года НКО в такой форме больше не регистрируются, а ранее созданные приравнены к ассоциациям, которые обладают примерно теми же свойствами (пп. 3 п. 2 ст. 50 ГК).
Истцом в этом деле была НКО с очень длинным полным наименованием: некоммерческое партнерство по созданию и эксплуатации объектов социальной и инженерной инфраструктуры «Сиеста». Судя по некоторым пассажам в тексте судакта, подразумевается инфраструктура для коттеджных поселков, типа линий электропередачи, дорог общего пользования и т.п.
Ответчиками по делу стали бывшие руководители партнерства: председатель и зампредседателя правления. История, рассказанная истцом, в общем-то, довольно банальная. Руководители «Сиесты» учредили еще одно «некоммерческое партнерство по созданию и эксплуатации объектов социальной и инженерной инфраструктуры», назвав его «Веста». Через «Весту» была проведена сделка, от которой «Веста» получила 12 млн. рублей дохода, а «Сиеста» — расходы на ту же сумму.
После смены руководства «Сиесты» партнерство в лице нового руководства предъявило старому руководству претензии в связи с этой сделкой, обвиняя бывших руководителей в недобросовестности. «Сиеста» потребовала взыскать с них убытки в размере 12 млн.
***
Что касается сути спорной сделки, она была проста до тривиальности. Руководимая ответчиками «Веста» безвозмездно – в виде «пожертвования» – получила от застройщиков двух коттеджных поселков земельные участки, необходимые для создания упомянутой инфраструктуры. Через некоторое время «Сиеста», также возглавляемая ответчиками, выкупила эти участки у «Весты» за 12 млн. К тому времени «Сиеста» уже успела построить на участках свои инженерные сооружения. (Как «Веста» потратила полученные деньги, в судакте не говорится.)
По мнению истца, единственной целью всей этой схемы было недобросовестное получение выгоды за счет «Сиесты». Если бы тогдашние руководители «Сиесты» действовали разумно и добросовестно, то они могли и должны были получить эти земельные участки непосредственно в собственность «Сиесты» безвозмездно!
Ответчики на это возражали, что «Веста» провела очень важные работы по межеванию земельных участков в ходе освоения территории, в том числе по результатам строительства тех самых сооружений «Сиесты». По словам ответчиков, пресловутые 12 млн. – смехотворная сумма по сравнению с рыночной стоимостью земли. По сути, это была просто оплата работ по оформлению участков!
Суды первой и второй инстанций (Преображенский райсуд Москвы и Мосгорсуд) отклонили иск. Суды сослались на то, что договоры купли-продажи участков (от «Весты» к «Сиесте») были надлежащим образом одобрены правлением «Сиесты» и никем не оспорены.
А сейчас, кстати, оспаривать их уже поздно: большинство спорных договоров было заключено в 2013-2014 годах, так что срок давности по ним истек. По мнению судов, «Сиеста» слишком долго «спала на своих правах» (как выражаются в подобных случаях англичане), а расслабляться не следовало! Истечение срока давности стало самостоятельным основанием для отказа в иске.
Таким образом, нижестоящие суды заняли формалистическую позицию, отказавшись по существу исследовать вопрос о добросовестности руководителей в отсутствие отдельного судебного решения о недействительности совершенных руководителями сделок.
После этого дело дошло до Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ.
***
Коллегия удовлетворила кассационную жалобу истца, сочтя, что нижестоящие суды не разобрались в деле надлежащим образом. Рассмотрим в некоторых деталях мотивировочную часть определения Коллегии.
Вначале Коллегия обращается к вопросу о добросовестности или недобросовестности действий бывших руководителей «Сиесты».
В связи с этим Коллегия приводит позицию истца, согласно которой руководители действовали недобросовестно, к невыгоде «Сиесты», и позицию ответчиков, согласно которой используемая ими схема имела лишь технический характер и никак не ущемляла интересов «Сиесты». После этого Коллегия обильно цитирует те нормы ГК, в которых упоминается понятие добросовестности (п. 3 ст. 1, п. 4 ст. 1, п. 1 ст. 10, п. 4 ст. 10, п. 3 ст. 53, ст. 53.1 ГК).
Как ни странно, на этом Коллегия и заканчивает свой анализ вопроса о добросовестности. Никакой самостоятельной позиции применительно к рассматриваемому спору Коллегия не формулирует.
Примерно так же Коллегия обходится и со вторым вопросом, об исковой давности.
Она приводит позицию нижестоящих судов, согласно которой срок давности истек. Потом она приводит позицию истца. Согласно этой позиции, ввиду аффилированности бывших руководителей с «Вестой», следует считать, что «Сиеста» узнала о своих убытках лишь после смены руководства. Вопреки мнению нижестоящих судов, истец вовсе не «спал на своих правах», а предъявил иск сразу же при возникновении такой возможности. Ведь ранее воля истца была связана его жуликоватыми руководителями. А потому срок не пропущен! (Конкретные даты смены руководства и подачи иска в судакте не упоминаются, так что проверить этот тезис затруднительно.)
Кроме того, у истца был дополнительный аргумент по этому вопросу. Оказывается, до подачи иска самим партнерством аналогичный иск в интересах партнерства предъявляли его члены (28 физических лиц; надо полагать, жители тех самых коттеджных поселков). Тот иск был предъявлен не в суде общей юрисдикции, а в арбитражном суде. Однако через полгода производство по иску было прекращено. В акте ВС причина не поясняется, но вообще-то суд в том деле сослался на неподведомственность дела арбитражному суду; этот вопрос сам по себе спорный, но я его здесь не обсуждаю. Так вот, по мнению истца, срок исковой давности в течение этого полугода не тек.
Затем Коллегия обильно цитирует нормы закона (п. 1 ст. 200, п. 1 ст. 204 ГК) и позиции Пленума ВС (п. 32 постановления от 23.06.2015 № 25; п. 18 постановления от 29.09.2015 №43), относящиеся к исчислению исковой давности. На этом «правовой анализ» опять заканчивается.
Можно предположить, что по обоим вопросам Коллегии показались симпатичными аргументы истца, раз уж она удовлетворила его кассационную жалобу. Но прямо Коллегия об этом не говорит.
Вместо этого она оставляет разрешение всех сложных вопросов, возникших в деле, нижестоящим судам. Правда, в помощь этим судам Коллегия перечисляет подлежащие разрешению вопросы.
«С учётом изложенных выше оснований требований истца, доводов и возражений сторон, а также приведённых норм материального права, в качестве имеющих значение для разрешения спора обстоятельств судами должны были быть определены, поставлены на обсуждение сторон и оценены вопросы о том,
[1] могли ли и должны ли были ответчики, действуя разумно и добросовестно, получить спорные земельные участки непосредственно и безвозмездно в собственность НП «Сиеста»;
[2] являлись ли действия ответчиков как руководителей НП «Сиеста» по созданию НП «Веста» с последующей перепродажей земельных участков НП «Сиеста» разумными и добросовестными по отношению к НП «Сиеста»,
[3] соответствуют ли действительности утверждения ответчиков о том, что цена, уплаченная НП «Сиеста» по договорам купли-продажи, значительно ниже рыночной стоимости этих участков и фактически является возмещением расходов, а также платой за проведённые НП «Веста» работы по формированию этих земельных участков и оформлению на них прав, либо данная плата являлась необоснованной выгодой ответчиков;
[4] когда, с учётом руководства ответчиков, НП «Сиеста» могло и должно была узнать об обстоятельствах, на которых основано его требование;
[5] имело ли место истечение исковой давности при предъявлении членами НП «Сиеста» иска к ответчикам в арбитражном суде с учётом приведённых выше разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.»
На этом Коллегия считает свою миссию выполненной. Она с легким сердцем отменяет акты нижестоящих судов и отправляет дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
***
В этом деле нам есть за что похвалить Коллегию ВС.
Прежде всего, ключевой вопрос дела – об объеме фидуциарных обязанностей руководителей юридических лиц – является весьма важным и актуальным для российского права. Хорошо, что Коллегия хоть как-то высказалась по этому вопросу, тем самым обозначив проблему.
ВАС РФ в свое время предпринял недюжинные усилия для анализа этого вопроса и разъяснения своих позиций арбитражным судам (см. Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62). Возможно, именно поэтому возмущенные члены «Сиесты» изначально пытались добиться справедливости в арбитражных судах.
Однако для судов общей юрисдикции ВАС – не указ. В связи с этим очень важно, что именно Гражданская коллегия обратилась к проблеме нарушения руководителями юридических лиц своих фидуциарных обязанностей и хотя бы намекнула, что сделки с конфликтом интересов в принципе могут быть признаны правонарушением.
Хорошо и то, что Коллегия, судя по всему, не одобряет формалистической позиции нижестоящих судов, которые полагают, что для взыскания убытков с руководителя непременно нужно отдельное решение о признании совершенных им сделок недействительными.
Составленный Коллегией список вопросов также не вызывает возражений. Действительно, именно на эти вопросы и надо ответить для корректного разрешения спора. Замечу, что Коллегия никак не могла ответить на них самостоятельно, поскольку это требует оценки доказательств и установления фактов, чем кассационный суд не занимается. А нижестоящие суды от разрешения этих вопросов уклонились!
***
Однако Коллегию есть за что и покритиковать.
Поразительным образом, при разрешении спора, связанного с актуальной проблемой корпоративного права, высший суд страны ухитрился не сформулировать ни единой самостоятельной правовой позиции! В мотивировочной части определения Коллегия ограничилась лишь дежурными цитатами из Гражданского кодекса и постановлений Пленума ВС, плюс к этому описание позиций нижестоящих судов и участников спора.
Что думают обо всем этом сами судьи ВС, так и осталось тайной. По сути, Коллегия, точно так же, как и нижестоящие суды, уклонилась от анализа сложных проблем по существу.
Что касается поставленных Коллегией вопросов для нижестоящего суда, большинство из них не являются чистыми вопросами факта. Скорее их можно охарактеризовать как смешанные вопросы факта и права. Разрешение таких вопросов требует не только оценки доказательств, но и правового анализа. И для такого анализа нижестоящим судам очень пригодились бы разъяснения вышестоящего суда. Но в акте Коллегии таких разъяснений нет.
Так, например, ключевой вопрос (№ 2) о том, были ли действия руководителей «Сиесты» разумными и добросовестными, очевидным образом требует не только установления фактов, но и их правовой оценки.
Допустим, в смысле фактов все было именно так, как говорит истец (руководители НКО учредили другую НКО, которая получила доход за счет первой); какой из этого следует вывод? Являются ли действия руководителей правонарушением, за которое с них можно взыскать убытки? Необходимо ли для взыскания убытков отдельное оспаривание сделок?
Здравый смысл подсказывает, что убытки взыскать можно, а отдельно оспаривать сделки не обязательно. Но хотелось бы услышать соответствующую правовую позицию из уст Верховного Суда. Ведь если в тексте судебного акта не сформулировано никакой правовой позиции, то и процитировать его в качестве аргумента в другом деле довольно затруднительно. А значит, нижестоящие суды так и продолжат писать, что, мол, сделки не оспорены, а потому и претензий к руководителю быть не может…
***
