Решение федерального суда Северного округа Калифорнии по делу Bartz v. Anthropic PBC вновь поставило в центр внимания важный вопрос: можно ли считать законным использование охраняемых авторским правом произведений для обучения языковых моделей ИИ?
Судья Уильям Алсап, рассматривавший иск ряда американских авторов к разработчику модели Claude, пришел к выводу, что сама по себе последующая переработка и использование текстов в процессе обучения модели подпадает под доктрину добросовестного использования (fair use). При этом он допустил, что первоначальное копирование книг — особенно если они получены из неавторизованных источников — может представлять собой нарушение.
Было проведено разграничение между простым копированием произведения и его использованием при обучении модели ИИ. Такой процесс не приводит к воспроизведению оригинала, а формирует новую языковую систему, что придает использованию трансформирующий характер. В связи с этим оно может рассматриваться как добросовестное, поскольку цель и результат существенно отличаются от первоначального произведения.
Для индустрии ИИ это важный прецедент. В последние месяцы аналогичные аргументы о допустимости обучения на неразрешенном контенте были выдвинуты в делах против OpenAI, Meta и других компаний.
Является ли факт отсутствия дословного воспроизведения достаточным основанием для отказа в защите авторских прав? И насколько допустимым является извлечение экономической выгоды из моделей, обученных на охраняемых произведениях без согласия их авторов?
Суд в деле Anthropic занял умеренно прагматичную позицию: он не стал закрывать глаза на способ получения материалов, но признал правомерность их использования в иной, функционально новой форме. Эта логика, впрочем, лишь частично разрешает конфликт: с юридической точки зрения остается открытым вопрос о том, может ли сам факт обучения на нелицензионном контенте быть оправдан ex post достигнутым эффектом «переработки».
В американской системе авторского права доктрина fair use традиционно допускает гибкое толкование: допустимость использования оценивается с учетом целей, характера и последствий. Однако такая гибкость оборачивается и правовой неопределенностью — в похожих делах суды могут приходить к разным выводам.
В других правопорядках, включая континентальную Европу и Россию, подобный подход неприменим: там отсутствует аналогичная доктрина, а использование охраняемых произведений без согласия правообладателя, как правило, прямо запрещено. Это делает перенос американской логики в другие юрисдикции затруднительным не только юридически, но и концептуально.
Отсюда более общий вопрос: достаточно ли уточнения существующих норм или необходима переоценка всей конструкции авторского права с учётом вызовов, связанных с ИИ? Очевидно, что напряжение между авторскими правами и развитием технологий будет только усиливаться. Сейчас в судах рассматривается множество аналогичных исков, и не исключено, что итоговые ориентиры по этим вопросам в перспективе придется формулировать уже Верховному суду США. Решение по Anthropic — не ответ, а начало дискуссии.
Очевидно, что напряжение между авторскими правами и развитием технологий будет только усиливаться. Сейчас в судах рассматривается множество аналогичных исков, и не исключено, что итоговые ориентиры по этим вопросам в перспективе придется формулировать уже Верховному суду США. Решение по делу Anthropic — важный шаг, но не завершение дискуссии, а ее начало.
