Кто оплачивает «банкет»: иск к ООО в порядке гражданского судопроизводства или гражданский иск к учредителю в рамках уголовного дела?
№ дела: 49-УД22-18-К6 от 06.09.2022
Фабула: Белоносов К.Ю. учредил и руководил КПКГ и ООО. В рамках работы данных обществ он предлагал гражданам вкладывать деньги в них по договорам займов, обещая выплатить от 20 до 40% от суммы вклада. При этом Белоносов К.Ю. знал, что эти проценты финансово не обеспечены, реально выплачены не будут. Договоры займов подписывались между гражданами и ООО в лице Белоносова К.Ю. Ущерб составил 88 745 622, 94 руб.
Позиция ВС РФ: требования потерпевших в гражданском судопроизводстве к ООО в связи с неисполнением обязательств по договорам займов и требования потерпевших к Белоносову К.Ю. в рамках уголовного дела не являются тождественными. В рамках УД требования были не об исполнении обязательств, а о возмещении материального ущерба. Также основанием гражданского иска в рамках УД был сам установленный факт преступления, а также доказанная виновность Белоносова К.Ю.
Также суды не выяснили, были ли исполнены требования потерпевших в рамках исков к ООО, так как ООО позднее было признано недействующим и исключено из ЕГРЮЛ.
Комментарий: в данном кейсе ВС РФ обращает внимание на то, что по своей природе иск к ООО и гражданский иск к учредителю не являются тождественными, так как имеют разный субъектный состав ответчиков и разные основания.
Но гораздо важнее, на наш взгляд, обратить внимание на то, что ВС РФ поднял вопрос реального возмещения ущерба, т.е. для удовлетворения гражданского иска нужно понимать, не произойдет ли ситуации двойного возмещения, когда и ООО возместит суммы займов, и Белоносов К.Ю. возместит вред, причиненный преступлением. Очевидно, что в случае, если ООО уже выплатило хотя бы часть переданных ему средств, то гражданский иск к учредителю в рамках уголовного дела должен быть заявлен только в невозмещенной части.
Указанный вывод отчасти вытекает из целей уголовного судопроизводства в целом. Так, уголовный процесс своей целью имеет защиту прав и законных интересов лиц (ч. 1 ст. 6 УПК РФ). При этом такая защита в своей основе имеет необходимость восстановления социальной справедливости, т.е. фактически положение лиц в какой-то мере должно вернуться в состояние, которое имелось до совершения преступления. Поскольку в данном случае речь идет об экономическом преступлении, то восстановление такого положения состоит именно в возмещении вреда. Но очевидно несправедливой уже по отношению к подсудимому является ситуация, когда потерпевшие получат двойное удовлетворение: и за счет имущества ООО, учредителем и руководителем которого являлся подсудимый, и за счет самого подсудимого.
Отчасти, такой вывод корреспондирует выводу ВС РФ, сделанному в отношении института освобождения от уголовной ответственности, что ущерб может быть погашен не только самим подсудимым/обвиняемым, но и любым другим лицом с его согласия. То есть, для уголовного процесса важен сам факт возмещения вреда, а не персоналия лица, которое такое возмещение предоставляет. Безусловно, для прекращения дела требуется и еще установить факт того, что лицо перестало быть общественно-опасным, но, на наш взгляд, возмещение вреда и утрата общественной опасности могут не зависеть друг от друга, т.е. если держаться за парадигму, что, только лично возместив вред, лицо осознало свое преступное поведение, то мы автоматически ставим в безысходное положение людей, которые лично возместить вред не могут по каким-либо причинам, но при этом полностью раскаялись и утратили опасность для общества.
Вполне вероятно, что после рассмотрения данных исков в гражданском судопроизводстве они будут удовлетворены лишь в той части, в которой средства не были возвращены самим ООО.
Следовательно, суды должны проверять, возмещен ли этот вред ранее, в каком размере он возмещен, чтобы справедливо разрешить вопрос с гражданским иском.
