Сверка или сделка? Сальдирование и зачет в банкротстве

27 Сентябрь 2021
Автор: Сергей Будылин

Статья, посвященная так называемому сальдированию в банкротстве (в основном в статье обсуждается практика ВС).

 

Будылин С. Сальдирование в банкротстве: сверка или сделка? ВС РФ расширяет сферу применения сальдирования // Юридическая работа в кредитной организации, №3 2021. С. 6-22.

Статья опубликована в издании «Юридическая работа в кредитной организации». С любезного разрешения редакции текст (до редакционных правок) опубликована на Zakon.ru и здесь.

Предварю текст статьи определением используемых в ней ключевых терминов, как я их понимаю.

Зачет — это взаимное погашение встречных обязательств. «Классический зачет» — это зачет, происходящий по особому волеизъявлению одной или обеих сторон. «Сальдирование» — это зачет, происходящий без особого волеизъявления, а в силу ранее заключенного договора сторон либо нормы права.

В банкротстве зачет по общему правилу не допускается, но судебной практикой допускается сальдирование, если взаимно погашаемые требования находятся в тесной договорной связи.

***

Что такое сальдирование? Попросту говоря, это зачет встречных требований, который —вопреки, казалось бы, букве закона! — допускается в банкротстве.

Характерной чертой сальдирования является то, что оно, в отличие от «классического» зачета, не требует заявления стороны, а происходит автоматически, то есть в силу ранее заключенного договора сторон или в силу нормы права.

Стоит подчеркнуть, что в законе никакого «сальдирования» нет; эта концепция имеет полностью судебное происхождение. Судебная практика определяет и условия, при которых зачет встречных требований может признаваться разрешенным в банкротстве «сальдированием». Если коротко, для этого встречные требования должны быть достаточно тесно связаны друг с другом (подробности см. далее).

Поскольку теория сальдирования — продукт судебного правотворчества, то эта статья посвящена в основном обсуждению судебной практики.

«Классический» зачет в банкротстве запрещен

Вначале — об обычном зачете.

Если фермер должен механику тысячу рублей за ремонт трактора, а механик должен фермеру тысячу рублей за купленные у фермера помидоры, то любая сторона может заявить о зачете встречных требований, после чего взаимные обязательства сторон прекратятся (ст. 410 ГК). Иначе говоря, фермер потеряет право требовать у механика деньги за помидоры, а механик у фермера — деньги за ремонт.

Исключением является ситуация несостоятельности одной хотя бы одной из сторон. Допустим, фермер обанкротился. Тогда все покупатели помидоров все равно должны заплатить за них полную цену, а все кредиторы (такие, как наш механик) получат по своим требованиям лишь часть денег. Но если разрешить механику совершить зачет, то он, по сути, получит полное удовлетворение своих требований в обход остальных кредиторов!

Это кажется несправедливым по отношению к другим кредиторам. В связи с этим закон по общему правилу запрещает зачет встречных требований после начала процедуры банкротства, если это нарушает очередность удовлетворения требований кредиторов (п. 1 ст. 63п. 1 ст. 81п. 8 ст. 142 Закона о банкротстве).

Замечу, что в принципе возможны и иные решения. Так, согласно немецкому законодательству о банкротстве, если право на зачет возникло у кредитора еще до открытия процедуры банкротства, то сделать заявление о зачете он может и в ходе банкротства (Insolvenzordnung § 94). Сходные правила существуют и в других европейских правопорядках. Но российский законодатель решил этот вопрос иначе.

Соответственно, в случае банкротства фермера механик должен будет заплатить в конкурсную массу тысячу рублей за помидоры наряду с другими покупателями, а с требованием оплаты ремонта на тысячу рублей встать в очередь наряду с другими кредиторами.

Даже если подобный зачет совершен еще до возбуждения процедуры банкротства, то при установленных законом условиях он, подобно любым другим сделкам, может быть признан недействительным как «подозрительная сделка» или «сделка с предпочтением» (ст. 61.261.3 Закона о банкротстве; пп. 1 п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010). Смысл здесь также в том, чтобы защитить интересы других кредиторов.

Это решение законодателя выглядит логичным. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что в некоторых случаях результат опять получается явно несправедливым, в связи с чем правило нуждается в уточнении.

Финансовый договор

Один из таких случаев описан непосредственно в законе. Это определение нетто-обязательств из так называемых «финансовых договоров». Согласно закону, в этом случае запрет на зачет «не применяется» (п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве; см. также ст. 4.1 Закона о банкротстве, там же дается точное определение «финансового договора»).

Например, банк предоставляет клиенту возможность совершения сделок с ценными бумагами на условиях «генерального соглашения», согласно которому в случае банкротства любой из сторон все обязательства клиента и банка из этого соглашения взаимно погашаются, и от них остается лишь разница («нетто-обязательство»). По существу это тот же зачет, но для отличения этой процедуры от «обычного» зачета используют термин «неттинг». Как уже было сказано, вопреки общему запрету на зачет, неттинг в банкротстве законом не возбраняется.

Допустим, клиент обязался по фьючерсному контракту заплатить тысячу рублей за некую ценную бумагу, а банк обязался передать ему эту ценную бумагу — все это в определенный момент времени в будущем. Очень может быть, что клиента изначально интересует не столько сама ценная бумага, сколько ожидаемый прирост ее стоимости к моменту исполнения сделки, который клиент и рассчитывает получить с банка по условиям соглашения. Так вот, в случае банкротства клиента банк не должен будет передавать ценную бумагу в конкурсную массу и вставать в очередь кредиторов за своей тысячей рублей. Банк осуществит неттинг, то есть взаимное погашение обязательств из договора.

Если, скажем, ценная бумага на момент обещанной передачи стоит 1100 рублей, то банк заплатит в конкурсную массу 100 рублей. Если ценная бумага стоит 900 рублей, то банк встанет в очередь за 100 рублями. Если же бумага стоит ровно 1000 рублей, то никто никому ничего не должен, в отличие от ситуации с фермером и механиком.

Это решение законодателя также кажется разумным. Ведь очень часто взаимные обязательства из подобного договора изначально предполагают «неттинг», а не самостоятельное исполнение каждого из обязательств. Эти встречные обязательства настолько тесно связаны между собой, что разъединять их даже в случае банкротства клиента было бы абсурдом.

Финансовый договор — единственный вид договора, для которого законодатель предусмотрел исключение из общего правила о запрете зачета в банкротстве — несомненно, по настоятельным просьбам финансового лобби. Однако это далеко не единственный вид договора, в котором взаимные обязательства сторон неразрывно связаны между собой. Во всех подобных договорах безусловный запрет зачета тоже выглядит неуместным.

Но о таких договорах законодатель уже не подумал, а потому исправлять ситуацию пришлось судам.

Договор выкупного лизинга

Первым видом договоров, попавший в поле зрение судов в этом контексте, стал договор выкупного лизинга.

По договору выкупного лизинга лизингополучатель после внесения всех лизинговых платежей лизингодателю получает предмет лизинга в собственность. Как и в случае финансового договора, взаимные обязательства сторон в этом договоре тесно связаны между собой, и попытка их разъединения может привести к несправедливым результатам.

Допустим, фермер взял в выкупной лизинг у лизинговой компании трактор, за который нужно заплатить в общей сложности миллион. Фермер выплатил компании лизинговых платежей на сумму 900 тысяч, после чего обанкротился. В связи с этим договор лизинга был расторгнут компанией.

Можно было бы сказать, что «по справедливости» трактор уже на 90% принадлежит фермеру, но по букве закона собственник трактора — по-прежнему лизинговая компания. Если считать, что она ничего не должна фермеру, результат будет крайне несправедливым по отношению к фермеру и его кредиторам (которые могли бы удовлетворить часть своих требований из полученных от компании средств).

В связи с этим Высший Арбитражный Суд РФ в 2014 году установил, что, независимо от того, предусмотрено ли это самим договором выкупного лизинга, в случае его расторжения необходимо определить «сальдо встречных обязательств», которое и будет представлять собой «завершающую обязанность» одной стороны по отношению к другой (п. 3.1 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 17).

Так, в приведенном выше примере компания должна будет внести в конкурсную массу фермера текущую стоимость оставшегося за компанией трактора за вычетом недоплаченных фермером 100 тысяч и с возможными поправками на убытки и неустойки, связанные с расторжением договора. Если же сальдо встречных обязательств окажется в пользу компании, а не фермера, то именно требование на сумму этого сальдо включается в реестр требований кредиторов фермера (п. 13 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 в редакции от 06.06.2014).

Таким образом, договор выкупного лизинга стал первым видом договора, для которого суд высшей инстанции сформулировал теорию «сальдирования», допускающую автоматический зачет встречных требований в банкротстве.

В законе про это ничего нет; в обоснование своей теории Пленум ВАС сослался лишь на общие нормы о добросовестности (п. 34 ст. 1 ГК). Это стандартное обоснование для российских судебных решений, отклоняющихся от буквы закона.

Договор подряда

Следующий шаг в судебном правотворчестве на тему сальдирования был совершен уже после ликвидации ВАС (произведенной в 2014 году).

На этот раз в поле зрения высшего суда — теперь уже Верховного Суда РФ — попал договор подряда. В договоре подряда, как и в договоре лизинга, у сторон может возникать множество встречных обязательств, очень тесно связанных между собой.

Заказчик, понятно, обязан заплатить подрядчику установленную договором цену работ. Вместе с тем и у подрядчика, помимо собственно обязательств по выполнению работ, могут существовать разнообразные обязательства денежного характера по отношению к заказчику: учесть ранее заплаченную сумму аванса; учесть стоимость переданных заказчиком материалов; уменьшить цену работ в связи с выявленными недостатками; возместить убытки, причиненные заказчику задержками со стороны подрядчика; и т. п.

Как правило, такие обязательства исполняются не отдельными платежами, а просто путем математического вычитания соответствующих сумм из суммы долга заказчика перед подрядчиком. Такое «вычитание», в отличие от «классического зачета», не требует особого заявления стороны, поскольку изначально предусматривается договором.

Представляется очевидным, что даже в случае банкротства подрядчика разъединить подобные встречные обязательства невозможно.

Например, в случае несвоевременного исполнения работ подрядчиком странно было бы заставлять заказчика вначале платить полную стоимость работ в конкурсную массу подрядчика, а затем вставать в очередь кредиторов за возмещением убытков, причиненных просрочкой. Разумеется, убытки надо вычесть из цены работ, и именно эту разницу (сальдо) вносить в конкурсную массу . И наоборот, если разница оказалась в пользу заказчика, именно с суммой сальдо он должен включаться в реестр требований кредиторов подрядчика.

Увы, в законе про это ничего нет. Но для высшей судебной инстанции это не проблема!

По-видимому, впервые возможность автоматического сальдирования встречных обязательств в договоре подряда была упомянута Коллегией ВС по экономическим спорам в деле от 2017 года (Определение СКЭС ВС РФ от 30.06.2017 № 304-ЭС17-1977). Однако там позиция Коллегии прозвучала довольно невнятно. Более четко правило о возможности сальдирования в подряде было сформулировано в двух определения Коллегии от 2018 года (Определения СКЭС ВС РФ от 29.01.208 № 304-ЭС17-14946; от 12.03.2018 № 305-ЭС17-17564).

Так, в первом из этих двух дел — о банкротстве ООО «Строительное предприятие «МК-С»» — речь шла о нескольких аналогичных договорах строительного подряда. Строительное предприятие сорвало сроки работ, и заказчик отказался от договоров. Впоследствии строительное предприятие обанкротилось.

У заказчика остался долг за уже выполненные работы на сумму 51 млн рублей, но и у подрядчика тоже остались долги перед заказчиком — в связи с переданными материалами, а также с недостатками работ, убытками и др. В итоге разница, с учетом выданных подрядчику авансов, оказалась в пользу заказчика в размере 25 млн рублей. Эта сумма и была включена в реестр требований кредиторов подрядчика.

Конкурсный управляющий, считая вычисление упомянутой разницы недопустимым в банкротстве зачетом, оспорил эту сделку. Очевидно, по его мнению, заказчик должен был сперва заплатить 51 млн в конкурсную массу, а потом встать в очередь кредиторов за своими 76 млн (с сомнительными перспективами их получения). Апелляция и кассация, вопреки мнению первой инстанции, поддержали конкурсного управляющего.

Однако Коллегия, сославшись на позицию, высказанную Пленумом ВАС РФ в постановлении о лизинге, признала допустимость сальдирования и в договоре подряда тоже.

«В письме от 15.10.2015, поименованном заявлением о зачете, заказчик, по сути, определил завершающее сальдо по подрядным сделкам с учетом частичного выполнения работ, выявленных недостатков этих работ, произведенного заказчиком авансирования и передачи им материалов подрядчику, неиспользованных последним и невозвращенных заказчику после прекращения договоров, убытков, возникших на стороне заказчика в связи с неисправностью подрядчика.»

Как видим, на вывод Коллегии не повлияло даже то, что сам заказчик несколько опрометчиво назвал исчисление завершающего сальдо «зачетом».

Коллегия подчеркнула, что сальдо в пользу заказчика сложилось по каждому из нескольких договоров подряда, и «зачет сальдо встречных завершающих обязательств по разным подрядным сделкам сторонами не производился». Надо понимать, взаимный зачет сальдо по разным договорам подряда Коллегия рассматривает как «классический зачет», который в банкротстве недопустим.

В итоге Коллегия отменила акты апелляции и первой кассации, оставив в силе акт первой инстанции, принятый в пользу кредитора.

В следующем 2019 году Коллегия еще более расширила возможности сальдирования в подряде, признав, что сальдироваться могут обязательства не только из одного договора, но и из нескольких достаточно тесно связанных договоров — по словам Коллегии, создающих «единую договорную связь».

Речь идет о деле о банкротстве ЗАО «Подольский домостроительный комбинат» (Определение СКЭС ВС РФ от 28.10.2019 № 305-ЭС19-10064).

Общество и комбинат заключили два вида договоров: договор подряда, по которому комбинат должен был строить жилые дома для общества, и три договора долевого участия, по которым комбинат приобретал у общества права на некоторые из построенных им квартир. Впоследствии комбинат впал в банкротство. После этого стороны подписали три «акта взаимозачета», по которым погашались взаимные обязательства сторон из этих договоров на общую сумму 33 млн рублей. Нижестоящие суды по требованию конкурсного управляющего признали «взаимозачет» недействительным как сделку с предпочтением.

Однако в Верховном Суде обществу удалось убедить судей, что разделение договоров на два разных вида (подряд и долевое участие) было чистой формальностью. В действительности стороны изначально рассчитывали именно на то, что услуги подрядчика будут оплачиваться передачей квартир, а отдельные договоры заключили лишь для удобства. При этом возможность оплаты работ правами на квартиры устанавливалась непосредственно в договорах.

Эта аргументация нашла полное понимание Коллегии. Она согласилась, что «несмотря на подписание нескольких документов, в действительности воля сторон … была направлена на установление между ними единой договорной связи с двумя встречными магистральными обязанностями осуществить характерное исполнение: 1) со стороны должника – строительство домов; 2) со стороны общества – передача части квартир (прав на квартиры)».

Что касается «актов взаимозачета», по мысли Коллегии, они не были полноценными заявлениями о зачете, а имели лишь «сверочный характер».

«Подобные акты сами по себе не влекли наступление правовых последствий, не опосредовали выбытие из имущественной сферы должника какого-либо актива, а носили сверочный характер. Поэтому они не могут быть оспорены в качестве самостоятельных сделок в рамках дела о банкротстве … .»

В итоге Коллегия отменила акты нижестоящих судов и отказала в признании «взаимозачета» по связанным договорам недействительным.

Коллегия еще не раз возвращалась к вопросу сальдирования обязательств в договоре подряда, каждый раз признавая его допустимым, вопреки упорному сопротивлению нижестоящих судов. Похоже, именно в подряде тема сальдирования оказалась наиболее актуальной для судебной практики.

Заслуживают упоминания следующие определения СКЭС ВС РФ, посвященные сальдированию в подряде:

— от 29.08.2019 № 305-ЭС19-10075 (зачет неустойки против основного долга);
— от 09.09.2019 № 304-ЭС19-11744 (зачет расходов на устранение недостатков против основного долга);
— от 10.12.2020 № 306-ЭС20-15629 (зачет неустойки и процентов за просрочку против основного долга; помимо прочего, Коллегия одобрила сальдирование «просуженных» встречных обязательств, по которым выданы исполнительные листы, против «непросуженного» обязательства по основному долгу);
— от 08.04.2021 N 308-ЭС19-24043(2,3) (зачет неотработанного аванса и процентов против основного долга);
— от 23.06.2021 № 305-ЭС19-17221 (2) (зачет неустойки против основного долга).

Таким образом, договор подряда стал вторым видом договора, для которого высший суд волевым решением допустил «сальдирование» встречных обязательств сторон (признаваемое в банкротстве, в отличие от «классического зачета»).

Договор поставки

В дальнейшем Верховный Суд продолжил расширение списка договоров, в которых допускается сальдирование. В самом деле, очевидно, что лизинг и подряд в этом смысле не уникальны: в других видах договоров с тем же успехом могут присутствовать неразрывно связанные обязательства, разъединять которые даже в случае банкротства стороны нет резона. Даже в самом обычном договоре купли-продажи могут возникнуть подобные встречные обязательства.

В деле о банкротстве ООО «Торговый дом «Меркурий-Металл-Групп»» (Определение СКЭС ВС РФ от 11.06.2020 № 305-ЭС19-18890(2)) рассматривалось три договора поставки, заключенные между торговым домом (поставщиком) и АО «Атомстройэкспорт» (покупателем).

По каждому из этих договоров покупатель остался должен поставщику деньги за поставленный, но неоплаченный товар, а поставщик покупателю — за оплаченный, но не поставленный товар. Кроме того, изначально покупатель заплатил покупателю аванс, который по условиям договоров мог быть зачтен против возможного долга поставщика по любому из трех договоров поставки. По итогам своих отношений стороны составили документ, который они назвали «актом зачета взаимных требований». Получилось, что общество должно торговому дому 32 тыс. долларов.

Через неделю после этого было возбуждено дело о банкротстве торгового дома. Конкурсный управляющий оспорил «зачет встречных требований» как сделку с предпочтением. Суды в трех инстанциях признали сделку зачета недействительной и взыскали с общества-покупателя в конкурсную массу торгового дома 45 тыс. долларов и 3,8 млн рублей. Дело по жалобе общества дошло до ВС.

Коллегия ВС применила свою любимую теорию сальдирования.

«Согласно сложившейся судебной арбитражной практике действия, направленные на установление указанного сальдо взаимных предоставлений, не являются сделкой, которая может быть оспорена по правилам статьи 61.3 Закона о банкротстве в рамках дела о несостоятельности поставщика, так как в случае сальдирования отсутствует такой квалифицирующий признак, как получение покупателем какого-либо предпочтения – причитающуюся поставщику итоговую денежную сумму уменьшает он сам своим ненадлежащим исполнением основного обязательства, а не покупатель, констатировавший факт сальдирования … .»

Что касается аванса, Коллегия отметила, что стороны «согласовали условие о том, что в случае неисправности поставщика покупатель вправе удержать сумму аванса из любого платежа по любому договору между поставщиком и покупателем». Это, по словам общества, «объединя[ет] расчеты по всем договорам поставки в единое целое». По мнению общества — которое, надо понимать, совпало с мнением Коллегии, — спорный акт «является не сделкой, которая направлена на прекращение взаимных, не связанных между собой обязательств, а обычной сверкой расчетов, не подлежащей оспариванию по правилам статьи 61.3 Закона о банкротстве».

Отменив акты нижестоящих судов, Коллегия направила дело на новое рассмотрение с учетом сформулированных ею позиций насчет «сверки», а не «сделки».

Договор оказания услуг

Следующим в списке оказался договор оказания услуг.

В деле «ООО «Правобережный» против ООО «АТК»» (Определение СКЭС ВС РФ от 15.10.2020 № 302-ЭС20-1275) речь шла о договоре оказания услуг теплоснабжения: исполнитель должен был передавать тепловую энергию потребителям заказчика. В таких договорах цена за передачу энергии часто устанавливается исходя их полного количества энергии, переданной исполнителю, но затем их этой цены вычитается сумма, соответствующая потерям энергии в сетях исполнителя.

Общество-исполнитель предъявило компании-заказчику иск на 15,1 млн рублей о взыскании задолженности за оказание услуг по передаче тепловой энергии, а компания обществу — встречный иск на 14,2 млн рублей в качестве компенсации потерь тепловой энергии. Первая инстанция удовлетворила оба иска, произвела «зачет» (по ее словам) и взыскала с компании в пользу общества 0,9 млн В то время общество-исполнитель уже находилось в банкротстве, но договор продолжал исполняться.

По жалобе конкурсного кредитора вторая и третья инстанции признали произведенный судом зачет встречных требований недопустимым. По мысли судов, компания должна внести деньги за услуги в конкурсную массу, а затем вставать в очередь кредиторов за компенсацией потерь.

Однако Коллегия ВС поддержала компанию, сказав, что это был вовсе не зачет, а «установление сальдо».

Коллегия сослалась на «неразрывную связь расчетов за услуги по передаче тепловой энергии и за потери, возникшие при передаче». Хотя автоматическое сальдирование встречных обязательств оплаты за передачу энергии и за потери не предписывалось в договоре прямо, оно, по мнению Коллегии, неявно подразумевалось сторонами («условие пунктов 4.5 и 5.6 договора о перечислении денежных средств на расчетный счет само по себе не исключает применение метода сальдо к взаимных обязательствам сторон»).

«Произведенный судом зачет требований в части расчетов, вытекающих из условий договора оказания услуг, по сути является не зачетом, а подтверждением наличия долга в пользу одной стороны, возникшего в день, который определен сторонами в качестве расчетного.»

(Отдельно Коллегия рассмотрела вопрос о возможности зачете встречного требования компании к обществу в части долга по самостоятельному договору теплоснабжения самого общества, но мы здесь эту тему не обсуждаем.)

В итоге Коллегия отменила акты второй и третьей инстанции и оставила в силе акт первой инстанции, то есть допустила сальдирование встречных требований в договоре оказания услуг по передаче тепловой энергии.

Договор комиссии

Следующим в списке исключений из общего правила о запрете зачета в банкротстве оказался договор комиссии.

В договорах комиссии у сторон тоже очень часто возникают встречные обязательства по отношению друг к другу. Такие как обязательство реализатора-комиссионера передать выручку комитенту, с одной стороны, и обязательство комитента оплатить услуги реализатора, с другой. Разумеется, обычно реализатор просто удерживает свое комиссионное вознаграждение из выручки.

В деле «АО «Машиностроительный концерн ОРМЕТО-ЮУМЗ» против АО «Внешнеэкономическое объединение «Тяжпромэкспорт»» (Определение СКЭС ВС РФ от 27.10.2020 № 305-ЭС20-10019) стороны заключили такой договор комиссии.

По этому договору общество-комиссионер обязалось от своего имени, но за счет концерна-комитента реализовать в Индии производимое концерном технологическое оборудование. По расчетам концерна, в итоге общество осталось ему должно 1,5 млн долларов выручки за проданное индийцам оборудование. На эту сумму концерн и предъявил обществу иск.

Общество возражало в основном в том смысле, что этих денег оно от индийцев не получало, в чем сам же концерн и был виноват. В связи со срывом концерном сроков поставки, а также «многочисленных претензий к качеству», индийский заказчик применил к обществу предусмотренные контрактом санкции и удержал 5% от цены контракта. Однако нижестоящие суды сказали, что общество не доказало «неполучения денежных средств от заказчика».

Помимо этого, общество пыталось сослаться на то, что сам концерн должен заплатить обществу предусмотренное договором комиссионное вознаграждение. И с учетом комиссионных сальдо получалось в пользу ответчика, а не истца! Однако поскольку концерн к моменту разбирательства с обществом впал в банкротство, то этот аргумент нижестоящие суды отвергли со ссылкой на запрет зачета в банкротстве.

Нижестоящие суды единодушно удовлетворили иск концерна, но в дело вмешался Верховный Суд.

Что касается последнего аргумента (интересного для нас), Коллегия ВС сочла, что удержание комиссионного вознаграждения по договору комиссии следует рассматривать как «порядок расчетов», а вовсе не запрещенный в банкротстве зачет.

«Отклоняя довод ответчика о сложившемся в его пользу сальдо взаимных предоставлений по договору комиссии со ссылкой на запрет, установленный абзацем седьмым пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве, суды не учли, что условие об удержании суммы комиссионного вознаграждения не может быть квалифицировано как зачет требований в рамках указанного договора, поскольку относится к порядку расчетов сторон.»

По поводу поступления или непоступления денег от иностранного заказчика Коллегия сказала, что этот вопрос факта надо было исследовать по существу. Суды же этого почему-то не сделали, ограничившись формальной ссылкой на недоказанность заявления ответчика.

В итоге Коллегия отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение — с указанием на возможность сальдирования обязательств в договоре комиссии.

Общая формулировка правила

Как видим, возможность сальдирования встречных обязательств определяется не видом договора, в котором они возникают. Договор может быть любой, важно то, что в нем возникают тесно связанные между собой встречные обязательства сторон, которые стороны изначально предполагали (не обязательно даже выразив это в договоре напрямую) автоматически засчитывать друг против друга.

Рассмотрим в некоторых подробностях свежее дело (определение ВС РФ от 23.06.2021 № 305-ЭС19-17221 (2), дело о банкротстве АО «Инженерная группа «Волга»), уже упоминавшееся в разделе о подряде, в котором Коллегия сформулировала правило о сальдировании в наиболее полном виде.

Фабула дела была типовая. Общество заключило договор (суб)подряда с должником, по которому подрядчик обязался выполнить проектно-изыскательские работы в связи с проектом высокоскоростной железнодорожной магистрали. Впоследствии заказчик расторг договор в связи с нарушениями со стороны подрядчика и потребовал заплатить штрафную неустойку. Сумма неустойки (22 млн рублей) была удержана из «гарантийного фонда», предусмотренного договором — то есть, по сути, из оплаты уже выполненных работ.

Через семь месяцев подрядчик впал в банкротство. Оспаривать зачет как сделку с предпочтением было невозможно (поскольку между зачетом и банкротством прошло более 6 месяцев), а потому конкурсный управляющий оспорил ее по мотивам «неравноценности» (п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Суды первых двух инстанций пришли к выводу, что в результате зачета заказчик действительно получил неравноценное встречное исполнение. Ведь он зачел неустойку, а требование по неустойке в банкротстве погашается после погашения всех требований по основному долгу! Третья инстанция с этим не согласилась, но сочла, что зачетом был причинен вред залоговому кредитору (дебиторская задолженность была в залоге у банка). Так или иначе, нижестоящие суды признали зачет недействительным.

Коллегия ВС не согласилась с нижестоящими судами.

По мнению Коллегии, никакой неравноценности, а равно и ущемления прав залогового кредитора, в оспариваемом «зачете» не было. В принципе подобный зачет можно было бы оспаривать как сделку с предпочтением (ст. 61.3 Закона о банкротстве), но отнюдь не как сделку с неравноценным встречным предоставлением (ст. 61.2 Закона о банкротстве). Но это лишь в том случае, когда имеет место настоящий зачет.

В данном же случае и зачета не было, а было сальдирование! По этому поводу Коллегия высказалась развернуто. Приведу соответствующий пассаж целиком.

«В настоящее время на уровне Верховного Суда Российской Федерации сложилась устойчивая судебная практика по вопросу разграничения зачета от сальдирования при перерасчете итогового платежа заказчика путем уменьшения цены договора на сумму убытков заказчика, в частности, возникших вследствие просрочки (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2018 № 304-ЭС17-14946, от 12.03.2018 № 305-ЭС17-17564, от 02.09.2019 № 304-ЭС19-11744, от 29.08.2019 № 305-ЭС19-10075, от 11.06.2020 N 305-ЭС19-18890 (2), от 10.12.2020 № 306-ЭС20-15629 и проч.).

По смыслу данной позиции сальдирование имеет место тогда, когда в рамках одного договора (либо нескольких взаимосвязанных договоров) определяется завершающая обязанность сторон при прекращении договорных отношений полностью (либо их отдельного этапа). Сопоставление обязанностей сторон из одних отношений и осуществление арифметических (расчетных) операций с целью определения лица, на которого возлагается завершающее исполнение (с суммой такого исполнения), не может быть квалифицировано как зачет и не подлежит оспариванию как отдельная сделка по правилам статьи 61.3 Закона о банкротстве, так как в данном случае отсутствует такой квалифицирующий признак, как получение заказчиком какого-либо предпочтения – причитающуюся подрядчику итоговую денежную сумму уменьшает он сам своим ненадлежащим исполнением основного обязательства, а не заказчик, констатировавший расчетную операцию сальдирования (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 08.04.2021 № 308-ЭС19-24043 (2, 3)). Соответственно в подобной ситуации не возникают встречные обязанности, а формируется лишь единственная завершающая обязанность одной из сторон договора.»

По словам Коллегии, в данном случае «в переписке сторон произведенная операция была поименована как зачет», но «в действительности произошло удержание суммы неустойки из средств, которые общество как заказчик должно было выплатить подрядчику за выполненные работы». Следовательно, «у судов имелись основания для квалификации осуществленной операции как сальдирования».

В итоге Коллегия отменила акты нижестоящих судов и отказала в признании недействительным спорного «зачета» — а, по словам Коллегии, «сальдирования».

Надо сказать, что в сформулированном Коллегией правиле содержится как минимум одна ошибка — или, скажем так, не совсем удачное выражение.

В приведенной формулировке Коллегия вроде бы одобряет сальдирование цены договора лишь с «убытками заказчика». Но в действительности в процитированных ею делах речь идет о сальдировании цены договора с разнообразными обязательствами в договорах различной природы (неустойка, расходы на устранение недостатков, возврат неотработанного аванса, стоимость недопоставленного товара в договоре купли-продажи и др.). Да и в рассматриваемом Коллегией деле цена договора сальдируется с неустойкой, а не убытками!

Надо понимать, по мысли Коллегии, значение имеет все-таки не конкретная квалификация встречного обязательства. Важнее тот факт, что по условиям договора сторон это встречное обязательство не обладает полной самостоятельностью, а лишь используется для совершения «арифметических (расчетных) операций» с целью определения, кто кому и сколько должен по итогам исполнения договора, или определенного этапа договора.

Помимо прочего, Коллегия явно указывает, что сальдирование может производиться по нескольким взаимосвязанным договорам, а не обязательно по одному договору. Характер необходимой взаимной связи здесь не уточняется, но, как мы помним, в более ранних делах Коллегия требовала, чтобы такие договоры образовывали «единую договорную связь».

Выводы

Из приведенных выше норм закона и судебной практики можно сделать следующие выводы.

1. Зачет в банкротстве прямо запрещен российским законом о банкротстве.

Если механик должен фермеру за помидоры, а фермер механику — за ремонт трактора, то в случае банкротства фермера механик по общему правилу не может зачесть один долг против другого. Механик должен заплатить в конкурсную массу деньги за помидоры и встать в очередь кредиторов для получения (части) оплаты за ремонт.

2. Из общего правила о запрете зачета в банкротстве есть исключения, часть из которых зафиксирована в законе (неттинг), а часть вытекает лишь из судебной практики, зафиксированной на уровне высших судов (сальдирование).

Закон предписывает признание в банкротстве «неттинга» в финансовых договорах. Пленум ВАС предписал «сальдирование» встречных обязательств в расторгаемых договорах выкупного лизинга, признаваемое в том числе и в банкротстве стороны договора. Коллегия ВС по экономическим спорам расширила теорию сальдирования на договоры подряда, а впоследствии и на другие виды договоров (поставка, оказание услуг, комиссия). Надо понимать, признаваемое в банкротстве сальдирование в принципе возможно в договорах любого вида. В судебной практике речь чаще всего идет о подряде.

3. Важнейшей чертой сальдирования, отличающей его от «классического зачета», является «автоматический» характер сальдирования.

Это значит, что встречные обязательства сторон вычитаются друг из друга без необходимости особого волеизъявления сторон, а в силу ранее заключенного договора (либо в силу действия нормы права, такой как предписание Пленума ВАС по поводу договоров лизинга). Например, договор подряда может предусматривать автоматическое уменьшение цены работ на сумму неустоек, связанных с возможными просрочками со стороны подрядчика. В связи с этим сальдирование не считается самостоятельной сделкой (а считается лишь «сверкой» расчетов), что и исключает возможность его оспаривания.

4. Допускается сальдирование обязательств самой разной природы, в том числе имеющих разную степень приоритетности в банкротстве.

Так, в договоре подряда заказчик обычно может вычесть из своего долга перед подрядчиком суммы неотработанных авансов; стоимость переданных материалов; расходы на устранение недостатков; убытки и неустойки, связанные с нарушением подрядчиком своих обязательств; и т.д. Такой подход может показаться спорным в части убытков и неустоек, поскольку в банкротстве требования по убыткам и неустойкам имеют пониженную приоритетность по сравнению с основным долгом. Но ВС в этом проблемы не видит.

5. Допускается также сальдирование «просуженных» встречных обязательств против «непросуженного» долга.

Например, заказчик в договоре подряда может потребовать уменьшения долга по оплате услуг на сумму неустойки, по которой он ранее уже получил судебное решение и исполнительный лист (но не получил денег в связи с банкротством подрядчика).

6. Даже если договор не предписывает сальдирования прямо, суд, истолковав договор, может признать, что стороны неявно подразумевали сальдирование, и его следует признать в банкротстве.

Например, если договор оказания услуг теплоснабжения предусматривает взаимные обязательства сторон по оплате услуг передачи тепла, с одной стороны, и по компенсации потерь тепла при передаче, с другой стороны, то суд может сделать вывод, что стороны имели в ввиду сальдирование этих обязательств.

7. Установление встречных обязательств в одном договоре не обязательно означает возможности их сальдирования в банкротстве; для такого сальдирования договор должен явно или неявно подразумевать вычитание связанных встречных обязательств друг из друга.

А именно, по словам Коллегии, «сальдирование имеет место тогда, когда в рамках одного договора (либо нескольких взаимосвязанных договоров) определяется завершающая обязанность сторон при прекращении договорных отношений (либо их отдельного этапа)». По-видимому, такое «определение завершающих обязанностей» подразумевает достаточно тесную связь встречных обязательств.

8. Сальдироваться могут и встречные обязательства из нескольких разных договоров, если суд сочтет, что эти договоры образуют «единую договорную связь».

«Единая договорная связь» означает, что стороны изначально мыслили свои отношения как регулируемые неким концептуально единым договором, но для удобства разбили этот договор на несколько разных документов. Например, если механик из вышеприведенного примера (см. п. 1) сможет убедить суд в том, что замысел сторон изначально состоял в том, чтобы расплачиваться помидорами за ремонт трактора, и что этот договор лишь формально был разбит на два отдельных соглашения, то суд может допустить сальдирование встречных обязательств из этих двух соглашений в банкротстве фермера.

9. Даже если стороны оформили вычитание взаимных обязательств документом, поименованным «акт о зачете» (и т. п.), суд может признать это вычитание сальдированием, исходя из условий договора.

Ошибочная квалификация документа сторонами не связывает суд; он всегда может признать, что имела место лишь «сверка, а не зачет», коль скоро для этого есть основания в самом договоре. Если так, то и дата составления такого документа (до или после возбуждения дела о банкротстве; в пределах или за пределами шести месяцев до банкротства) не имеет существенного значения.

10. Не существует жестких правил для определения того, достаточно ли тесно связаны встречные обязательства для их сальдирования.

Суд решает этот вопрос в значительной мере по своему усмотрению, имея принципиальную возможность как запретить сальдирование обязательств из одного договора, так и допустить сальдирование обязательств из разных договоров.

11. Помимо тезиса, что сальдирование — это «сверка, а не сделка», идейным основанием для созданной ВС теории сальдирования служит ссылка на то, что участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Надо понимать, идея в том, что добросовестность предписывает стороне согласиться на вычитание встречных тесно связанных обязательств даже в случае банкротства стороны. Ссылка на добросовестность — стандартное обоснование для решений, отклоняющихся от буквы закона; собственно, именно для обоснования таких решений принцип добросовестности и нужен. Суд по своему усмотрению решает, что добросовестно, а что недобросовестно, и исходя из этого определяет права и обязанности сторон. Это вносит в такие споры элемент непредсказуемости, но потенциально обеспечивает более справедливое их разрешение.

Подобные правила всегда вызывают жаркие дискуссии правоведов, одни из которых выступают за судебную дискрецию и судебное правотворчество, а другие — за верность букве закона и правовую определенность. В том числе это относится и к теории сальдирования (как можно видеть из приведенных в списке литературы работ).

Литература

  1. Егоров А.В. Зачет при банкротстве: российское право и мировые тенденции // Закон. 2011. № 8. С. 43-62.
  2. Громов С.А. Общее сальдо встречных обязательств по нескольким договорам лизинга при банкротстве лизингополучателя // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2017. № 5. С. 9-14.
  3. Кокорин И.В. Зачет. Краткая справка по праву Нидерландов. 2018. https://m-logos.ru/img/Kokorin_bankrotnii_zachet_Niderlsndi.pdf.
  4. Черных А.П. Зачет в конкурсных процедурах. Франция. 2018. https://m-logos.ru/img/Chernih_bankrotstvo_France_19122018.pdf.
  5. Егоров А.В. Сальдирование и зачет: соотношение понятий для целей оспаривания при банкротстве // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2019. № 7. С. 36 — 65.
  6. Питаленко Д.Р. Разграничение зачета и теории сальдо: анализ судебной практики // Арбитражные споры. 2020. № 1. С. 113-125.
  7. Костко В.С. Сальдо в системе юридических фактов // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2021. № 2. С. 61-82.

 

Источник: http://www.reglament.net/bank/legal/2021_3/get_article.htm?id=7206

Это интересно

Рейтинги

Партнеры