После нашумевшего дела Свинки Пеппы, о котором мы подробнее писали здесь, отношение к интеллектуальной собственности в России среди иностранных правообладателей, да и внутри юридического сообщества характеризовалось негодованием, непониманием и даже возмущением.
После новостей о Свинке Пеппе, параллельном импорте и утверждении «компенсаций» в размере 0 рублей за использование патентов, принадлежащих иностранным гражданам и юридическим лицам из «недружественных» государств, могло показаться, что доверие к интеллектуальной собственности утрачено безвозвратно, а основополагающий постулат защиты и охраны интеллектуальной собственности разрушен до основания.
Однако выводы первой инстанции по Свинке Пеппе не устояли, и судебная практика стала развивать подход недопустимости отказа в защите права исключительно по мотивам принадлежности к «недружественным» странам.
Так, например, в деле Harman против ИП Мамедова о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав, Суд по интеллектуальным правам сделал вывод о том, что антисанкционные меры не дают права нарушать законные интересы иностранных правообладателей, имеющих принадлежность к «недружественному» государству.
При этом рассмотрение, удовлетворение и взыскание в пользу иностранных правообладателей денежных средств в судебном порядке не требуют согласования с Правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций согласно Указу Президента Российской Федерации от 01.03.2022 № 81, распоряжению Правительства Российской Федерации от 05.03.2022 № 430-р и постановлению Правительства Российской Федерации от 06.03.2022 № 295, поскольку данные нормативно-правовые акты не вводят ограничений в отношении защиты исключительных прав, в том числе иностранных правообладателей, действие исключительных прав иностранных правообладателей на территории Российской Федерации данными актами не приостановлено.
В другом деле, РАО обратилось с требованиями НПАО «Национальная спутниковая компания» о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на музыкальные произведения. Требования истца были удовлетворены частично. В кассационной жалобе ответчик ссылался на то, что права правообладателей, являющихся резидентами недружественных и примкнувших к ним стран, не подлежат защите с учетом текущей международной политической и экономической ситуации. Характер деятельности некоммерческих организаций, которым должно быть осуществлено перечисление ответчиком суммы компенсации, в настоящее время носит очевидно недружественный и, возможно, экстремистский характер.
При этом Ответчик указывал, что получатели компенсаций — зарубежные некоммерческие организации по управлению авторскими правами, в настоящее время прекратили правовые отношения с РАО. Суд по интеллектуальным правам доводы кассатора отклонил, напомнив, что в Российской Федерации не принимались какие-либо правовые акты, позволяющие свободно использовать принадлежащие другим лицам музыкальные произведения.
Отметим, что суд учел, что РАО, как и иностранные организации по управлению правами связаны между собой договорами о взаимном представительстве интересов и в соответствии с условиями этих договоров РАО обязано на территории Российской Федерации обеспечивать права иностранных авторов-членов иностранных ОКУП таким же образом и в том же объеме, как обеспечивает права российских авторов, применяя принцип солидарности и не допуская дискриминации иностранных авторов при распределении собранного авторского вознаграждения, а также осуществлять все предусмотренные законом действия по защите нарушенных авторских прав иностранных авторов.
Комментируемые позиции, подтвержденные Судом по интеллектуальным правам, свидетельствуют о возвращении правоприменительной практики к исходной концепции защиты интеллектуальной собственности в России, не допускающей безосновательного ограничения прав правообладателей в отсутствие установленного с их стороны злоупотребления правом. Представляется, что такой подход позволит иностранным правообладателям взвешенно подходить к вопросу рисков продолжения ведения бизнеса в России.
