Контрагент умер, но обязательство его живет! Наследование договорных обязательств в Англии, США и России

22 Декабрь 2021
Автор: Сергей Будылин

Статья опубликована в Вестнике экономического правосудия Российской Федерации. 2021. № 12. С. 164-189.

С любезного разрешения редакции опубликовано  на Zakon.ru и здесь.

***

Введение

Собственник квартиры заключил договор о ее продаже, а потом умер, не передав покупателю права собственности. Остался ли в силе договор? Может ли покупатель требовать передачи ему квартиры, или же она должна достаться наследникам продавца? Обязан ли сам покупатель исполнять договор, или смерть контрагента освобождает его от обязательств?

Актер заключил договор о съемках в фильме, а потом умер. Продюсер терпит убытки. Может ли он взыскать их из наследственной массы актера, ссылаясь на неисполнение договора актером? Изменится ли ответ, если актер совершил самоубийство? Умер от передозировки наркотиков? От алкогольного отравления?

Акционер подписал соглашение акционеров, а потом умер. В соглашении есть правила о преимущественном праве выкупа, о солидарном голосовании, условия о неразглашении и т. п. Связаны ли наследники, получившие акции умершего акционера, условиями этого соглашения? Могут ли они требовать исполнения соглашения от других акционеров?

Наследование денежного долга

Все люди смертны. Обычно на момент смерти человека у него есть не только имущество, но и обязательства. Соответственно, наследственное право должно решить не только судьбу активов, но и судьбу обязательств умершего.

Пожалуй, важнейшим видом обязательств являются денежные обязательства. Основные правовые системы мира согласны в том, что по общему правилу долги переживают должника. Долги, то есть обязательства по выплате денежных сумм, не прекращаются смертью должника, а подлежат погашению за счет наследственной массы или за счет наследников.

Нюансы зависят от конкретной правовой системы. Так, по российскому праву наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно, но лишь в пределах стоимости перешедшего к каждому из наследников имущества.1

Во Франции наследники имеют выбор: либо принять наследство безоговорочно (acceptation pure et simple), и тогда их ответственность по долгам наследодателя не ограничена, либо заявить об ограничении своей ответственности стоимостью активов (acceptation à concurrence de l’actif net). В последнем случае для получения наследства придется пройти через официальную процедуру оценки активов и пассивов, чтобы убедиться в достаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов.2

В юрисдикциях общего права, в отличие от юрисдикций, следующих континентально-европейским образцам, вообще говоря, нет универсального правопреемства между наследодателем и наследниками. Активы и пассивы умершего не переходят напрямую наследникам, а образуют наследственную массу (estate) под управлением «персонального представителя» (personal reresentative) умершего, то есть указанного в завещании душеприказчика или назначенного судом администратора. Его важнейшая задача — погасить обязательства перед кредиторами наследодателя до распределения активов наследникам.3 Можно сказать, что в этих юрисдикциях отвечает по долгам умершего сама наследственная масса, а не наследники. Наследники же получают наследство в очищенном от долгов виде.

Как правило, обязательства чисто личного характера — например, по выплате алиментов — со смертью должника прекращаются, но ранее образовавшаяся задолженность по таким обязательствам сохраняется.4

Сохранение долга после смерти должника выглядит вполне логично. Было бы крайне несправедливым по отношению к кредиторам умершего, которые фактически финансировали создание его имущественной массы, если бы все имущество досталось наследникам, а все долги перед кредиторами вдруг исчезли. Исключения по поводу чисто личных обязательств тоже не вызывают чувства протеста.

Проблема неденежных обязательств

С денежными обязательствами все более или менее понятно. Однако обязательства бывают не только по уплате денежных сумм.

Умерший может быть стороной договора, по которому он обязан что-то сделать (передать собственность на квартиру, сыграть роль в фильме), чего-то не делать (не разглашать информации, содержащейся в переданных ему документах), за что-то ответить (гарантия качества проданного автомобиля) и т. п. Какова судьба подобных обязательств в случае смерти обязанной стороны?

Как и в случае с денежным долгом, здравый смысл подсказывает, что внезапное исчезновение всех таких обязательств со смертью должника было бы крайне несправедливо по отношению к кредиторам. Если речь идет об обычных коммерческих сделках (продажа товара и т.п.), кредитор имеет все основания рассчитывать на их завершение. Ведь, можно предположить, имущественная масса должника при его жизни получила встречное предоставление за исполнение этого обязательства. Например, предоплату за товар или обязательство покупателя заплатить по факту поставки товара. Если так, обязательство наследодателя следует исполнить — либо выплатить кредитору убытки или неустойки за счет наследственной массы.

Однако, как и в случае с денежными обязательствами, напрашиваются некоторые исключения.

Если обязательство имеет чисто персональный характер — скажем, спеть оперную партию в Большом театре, — то после смерти обязанной стороны исполнить это обязательство физически невозможно, или как минимум практически нереально. Теоретически можно было бы взыскать убытки с наследственной массы в пользу театра, но насколько это будет справедливо? Не является ли смерть исполнителя оперной партии чем-то вроде форс-мажора для этого исполнителя? Кажется очевидным, что для такого рода обязательств стоит сделать исключение, то есть не возлагать ответственности за их неисполнение на наследственную массу или наследников.

Остается вопрос о разграничении «обычных» обязательств от «персональных» («неразрывно связанных с личностью» должника, в терминах российского ГК). Вопрос этот непростой. Ведь природа и структура договорных обязательств может быть весьма сложной. Например, соглашение акционеров может содержать множество различных обязательств, от неразглашения информации до обещания голосовать определенным образом на собрании акционеров. Являются ли какие-то из этих обязательств «персональными»? Если персональными являются только некоторые договорные обязательства, должны ли сохраниться остальные обязательства из этого договора?

Далее, если обязательство сохраняется, кто становится обязанным по нему? Душеприказчик? Все наследники солидарно? Только тот наследник, которому перешло связанное с обязательством имущество (например, акции в случае соглашения акционеров)?

Кстати говоря, а что происходит с правами из договора после смерти стороны договора? Ведь помимо имущественных прав типа права требования денежной суммы (которые, разумеется, становятся частью наследственной массы) договор может устанавливать и более замысловатые права.

Например, то же соглашение акционеров, обязывающее акционеров голосовать определенным образом, тем самым даёт акционеру право требовать от других участников соглашения такого голосования. Сохраняется ли за кем-то это право после смерти акционера? По-видимому, и здесь требуется какое-то разграничение между «обычными» и «персональными» правами из договора.

Наследование договорной позиции в разных юрисдикциях

Концепция универсального правопреемства, исповедуемая в континентальной Европе, предполагает, что по общему правилу наследник (или все наследники вместе, если их несколько) становится стороной договора вместо умершего наследодателя. Иначе говоря, наследуется договорная позиция целиком.

Как мы увидим далее, к сходному правилу (с поправкой на отсутствие универсального правопреемства) пришли в итоге исторической эволюции и основные юрисдикции общего права — хотя исторически они и начинали с концепции, согласно которой обязательство «умирает» вместе с должником.

Исключения, касающиеся «персональных» прав и обязанностей, могут быть установлены законом или судебной практикой. Остаются вопросы — довольно непростые — о разграничении «обычных» и «персональных» прав и обязанностей, а также о возможности распределения обязательств между наследниками. (Прежде всего о возможности возложения обязательств из договора лишь на того наследника, которому переходят права из этого договора.)

В некоторых юрисдикциях эти вопросы имеют более или менее определенные ответы в законе или судебных решениях. В других, включая Россию, правопорядок находится лишь на начальной стадии разрешения подобных проблем. Для этих других юрисдикций может быть небезынтересен опыт тех, где такие ответы имеются.

Далее мы обсудим, как проблемы наследования договорной позиции решаются в юрисдикциях общего права, а именно в Англии и США. Затем следует обзор российского регулирования и судебной практики по этому вопросу.

 

Англия

История вопроса

Исторически подход английского общего права к посмертной судьбе исковых требований выражался максимой «личный иск умирает вместе с лицом» (actio personalis moritur cum persona). Это касалось и смерти истца, и смерти ответчика.

Стоит заметить, что латинская максима не происходит из античных источников, или тем более из какого-либо нормативного акта, а была придумана самими английскими судьями по ходу становления соответствующей судебной практики.5

Старофранцузский вариант фразы вскользь упоминается еще в деле от 1410 года (тогда языком права в Англии был французский).6 Максима на латыни фигурирует в деле от 1478 года, где речь шла о порубке чужих деревьев (умер потерпевший),7 а затем в деле от 1497 года, где речь шла о диффамации (умерла причинительница вреда).8 Это, как видим, были иски деликтной природы, но до XVIII века английское право не проводило систематического различия между деликтами и нарушениями договорных обязательств.9

Как только договорное право отделилось от деликтного, судьи сразу же признали, что к договорным искам эта максима не относится, лишь за некоторыми исключениями вроде договора о будущем вступлении в брак.10

Уже в деле от 1597 года было сформулировано правило, что иск из договора (covenant) завещателя может быть предъявлен душеприказчику, даже не упомянутому в договоре, за исключением такого договора, который подлежит исполнению лично завещателем, и который душеприказчик не может исполнить.11 Тезис о том, что иск о долге (debt) завещателя, вообще говоря, можно предъявить его душеприказчику, был сформулирован в деле от 1611 года.12

Впоследствии в деле от 1775 года лорд Мэнсфилд, вообще много сделавший для становления английского договорного права, сформулировал общее правило — правда, в режиме obiter dictum, — в соответствии с которым иск из договора, в отличие от большинства деликтных исков, после смерти должника может быть предъявлен наследственной массе.13

Что касается деликтных исков, архаичное положение об их «смерти» со смертью делинквента было упразднено писаным законом лишь в 1934 году. Согласно этому закону, по общему правилу после смерти лица существовавшее до его смерти право на иск сохраняется (как против наследственной массы, так и в ее пользу).14

Заметим, что эта формулировка писаного закона покрыла не только деликтные, но и договорные требования. Таким образом, по общему правилу на наследственную массу переходит договорная позиция умершего целиком, включая и права, и обязанности из договора.

Соответственно, «персональный представитель» (душеприказчик или администратор) покойного в принципе обязан исполнить заключенный умершим договор, если это позволяют сделать активы, составляющие наследственную массу. Английские договоры нередко включают традиционную формулировку, что договор связывает также и «персональных представителей, наследников и правопреемников» стороны, но вообще-то договорные обязательства переходят на наследственную массу и без использования такой формулы.15

Современная ситуация

Упомянутый закон от 1934 года, предписывающий переход договорной позиции на наследственную массу, не содержит никаких оговорок или исключений, касающихся договора чисто персонального характера — то есть требующего применения личных знаний, умений, вкусов, основанного на доверии лично к контрагенту и т. д. Тем не менее суды признают подобные договоры прекратившимися со смертью исполнителя, как признавали и до вступления закона в силу. Это правило было сформулировано судами еще в XVI веке,16 и они не собираются от него отказываться.

Подобный договор прекращается смертью исполнителя лишь на будущее: персональный представитель может предъявлять иск об оплате уже оказанных покойным услуг или ответить по иску о нарушении договора, совершенном покойным при жизни.17

Например, в деле от 1867 года рассматривался договор на оказание инженером консультационных услуг в связи с неким проектом18. Договор был заключен на 15 месяцев, цена услуг составляла в общей сложности 500 фунтов с ежеквартальными выплатами. Инженер умер до завершения работ. Суд признал, что договор прекратился со смертью инженера, но заказчик должен внести в наследственную массу предусмотренные договором суммы, срок уплаты которых наступил до смерти инженера.

Следует иметь в виду, что физическая невозможность исполнения договора сама по себе не является основанием для освобождения стороны от договора. Ведь, вообще говоря, при невозможности исполнения ничто не мешает считать договор продолжающимся и взыскать убытки за неисполнение! Но как же тогда объяснить прекращение договора со смертью стороны?

Традиционно суды объявляли договоры на оказание услуг персонального характера прекратившимися со смертью любой из сторон, ссылаясь на «подразумеваемое условие» такого договора, что он прекращается со смертью стороны (то есть сами стороны имели это в виду, но не написали на бумаге).19 Более современный подход — ссылка на доктрину «фрустрации» договора, о которой чуть ниже.

Какие именно договоры следует считать «персональными», суды решают в каждом случае индивидуально. Как правило, вопрос о сохранении договора после смерти стороны совпадает с вопросом о возможности передачи третьим лицам прав и обязанностей из договора. Если права из договора могут быть уступлены, а обязанности по договору могут быть исполнены третьими лицами, то в случае смерти стороны права и обязанности из договора переходят персональному представителю умершего — если только иное не предусмотрено самим договором.20

Доктрина фрустрации договора

Как уже говорилось, сегодня прекращение договора со смертью стороны считается проявлением доктрины «фрустрации» (frustration). Согласно этой доктрине, договор при выполнении определённых условий может прекратиться, если его его выполнение стало невозможным (impossibility), незаконным (illegality), или отпала цель договора (frustration of purpose).21

Доктрина фрустрации — относительное новшество в английском праве, появившееся всего лишь века полтора назад. Традиционно общее право придерживалось концепции абсолютного характера договора: при любых обстоятельствах сторона должна его исполнить или заплатить убытки.22 Если исполнение стало невозможным, надо заплатить убытки.

Лишь во второй половине XIX века английские суды начали неохотно признавать, что в некоторых экстремальных случаях невозможности исполнения договор все же следует считать прекратившимся. Первым таким случаем стало «дело о сгоревшем мюзик-холле» от 1863 года.23 Владельца сгоревшего дотла мюзик-холла освободили от ответственности по договору с компанией, которая собиралась проводить там концерты и представления.

Любопытно, что судья Блэкберн вывел это решение из аналогии со смертью исполнителя по договору персональных услуг. Как уже упоминалось, то, что «персональный» договор прекращается со смертью исполнителя, было установлено судами гораздо раньше.

Важно понимать, что основанием для прекращения договора является не любая невозможность исполнения, а лишь вызванная некими чрезвычайными внешними обстоятельствами, наступление которых сторонами договора не подразумевалось.24 Можно сказать, это примерный аналог нашей непреодолимой силы.25

После дела о мюзик-холле доктрина фрустрации несколько расширила свою область применения, но все же осталась весьма узкой (по-видимому, она уже континентальной «непреодолимой силы»).

Что касается смерти исполнителя по персональному договору, традиционно признаваемой основанием прекращения договора, она была переосмыслена как частный случай невозможности исполнения, влекущей фрустрацию договора. Фрустрация признается также и в случае, когда исполнитель не может исполнить договор в результате возникшей у него постоянной инвалидности или недееспособности (incapacity).26

В судебных решениях был предложен целый ряд альтернативных теорий для объяснения доктрины фрустрации.27 Они варьируются от упоминавшейся выше теории «подразумеваемого условия», согласно которой договор прекращается при некоторых подразумеваемых сторонами, но не записанных в договоре обстоятельствах, до теории «основания договора», согласно которой договор исчезает, когда исчезает его основание, подразумевавшееся сторонами при его заключении. В некотором смысле большинство этих теорий объединяет идея «толкования договора», согласно которой прекращение договора при определенных чрезвычайных обстоятельствах — это истинный смысл самого договора, выявляемый при его толковании.

США

Хотя американское право и отпочковалось от английского еще в XVIII веке, в США вопрос о судьбе обязательств из договора после смерти стороны договора решается примерно так же, как в Англии. По общему правилу эти обязательства сохраняются и подлежат исполнению за счет наследственной массы (а в случае неисполнения за счет нее же выплачиваются убытки), но для договоров, которые невозможно исполнить без живой стороны, предусмотрено исключение.

При этом в Америке гораздо больше интересных судебных решений, чем в Англии. Это неудивительно: Англия — относительно небольшая юрисдикция, сравнимая с одним штатом США. Пока какой-нибудь вопрос права дойдет до рассмотрения судами, могут пройти годы и десятилетия. А в США 50 штатов, и какой-нибудь из судов наверняка выскажется по любому вопросу, имеющему мало-мальское практическое значение.

Нюансы могут отличаться от штата к штату (в каждом штате свое договорное право и свое наследственное право). В обобщенном и усовершенствованном виде нормы прецедентного права штатов изложены в серии Сводов права (Restatements of the Law) по различным разделам права, выпускаемых Американским институтом права (American Law Institute). Свод права о договорах вышел вторым изданием в 1981 году28 (далее именуется «Свод»).

Доктрина «нереалистичности» исполнения

Прекращение обязательств из некоторых договоров ввиду смерти стороны в Своде рассматривается как частное проявление доктрины «нереалистичности» (impracticability) исполнения.

Доктрина «нереалистичности» (impracticability) исполнения — это результат эволюции доктрины невозможности (impossibility) исполнения. Идея в том, что «нереалистичность», помимо абсолютной невозможности, покрывает также и те случаи, когда исполнение не является невозможным физически, но настолько обременительно, что становится практически неосуществимым. Важно, однако, что «нереалистичность» (impracticability) отличается от простой «непрактичности» (impracticality), то есть невыгодности исполнения, которая, разумеется, сам по себе не влечет прекращения договорной обязанности.29

По-видимому, с точки зрения континентального права сказанное означает, что доктрина «нереалистичности» вышла за рамки европейской концепции «непреодолимой силы» и вторглась в область концепции «существенного изменения обстоятельств».30

«Нереалистичность» мыслится как доктрина, отдельная от «фрустрации», которая понимается лишь как отпадение цели (frustration of purpose). Согласно второму изданию Свода права о договорах, правило о «нереалистичности» формулируется следующим образом.

«Если после заключения договора его исполнение стороной стало нереалистичным без ее вины в результате наступления события, ненаступление которого было фундаментальным предположением, на основании которого заключался договор, обязанность стороны предоставить это исполнение прекращается, если только положения договора или обстоятельства не указывают на обратное».31

Правило, быть может, звучит немного запутанно, но, видимо, без подобных формулировок не получается разграничить случаи, когда невозможность или «нереалистичность» исполнения прекращает обязательство, и те случаи, когда она их не прекращает.

Как видим, авторы Свода не пытаются объявить прекращение договора в результате наступления чрезвычайных обстоятельств «подразумеваемым условием» договора. Вместо этого они пользуются формулой «фундаментальное предположение, на основании которого заключался договор» (basic assumtion on which the contract was made). Таким «фундаментальным предположением» является ненаступление тех самых чрезвычайных обстоятельств. Та же формула в аналогичном контексте используется в Единообразном торговом кодексе32 (это модельный закон, в той или иной степени имплементированный во всех штатах США).

Что касается смерти человека, она признается основанием прекращения обязанности исполнения по договору, если этот человек был «необходим» для исполнения. Помимо смерти, то же относится и к инвалидности и вообще любой неспособности (incapacity) исполнителя, делающей исполнение нереальным на практике.

«Если существование определенного лица необходимо для исполнения обязанности, его смерть или такая неспособность, которая делает исполнение нереалистичным, является событием, ненаступление которого было фундаментальным предположением, на основании которого заключался договор».33

Таким образом, класс договоров, обязательства из которых прекращаются смертью стороны, определяется через «необходимость» данного лица для исполнения договора.

Значение вины должника

Обратим внимание на то, что, в соответствии с приведенным правилом, для прекращения обязанности из договора ее исполнение должно стать нереалистичным без вины (fault) соответствующей стороны. Это одна из редких ситуаций, когда американское договорное право интересуется виной стороны договора. Ведь ответственность за нарушение договора в англо-американском праве не основана на вине. В комментариях к Своду поясняется, что «вина» может включать не только умышленные правонарушения, «но и другие типы поведения, являющиеся нарушением договора или неосторожностью».34

Близкую формулировку можно обнаружить в российской норме о прекращении обязательства невозможностью исполнения.35 Однако в российской норме используется фраза «обстоятельство, за которая ни одна из сторон не отвечает». Предположительно, здесь имеется в виду ответственность за наступление этого обстоятельства в смысле статьи 401 ГК. Согласно этой статье, по общему правилу ответственность наступает за вину, но для случая предпринимательской деятельности ответственность наступает без вины и снимается лишь в случае непреодолимой силы. Если так, могут быть ситуации, когда предприниматель не виноват в наступлении обстоятельства, сделавшего исполнение невозможным (например, в цеху обвалился потолок), но поскольку это обстоятельство не дотягивает до «непреодолимой силы», то обязательство не прекращается, и предприниматель несет ответственность за его неисполнение.

В Англии и США и предприниматели, и непредприниматели несут строгую (безвинную) ответственность за нарушение договора. В связи с этим нет разграничения между прекращением обязательства из-за «невозможности исполнения» и из-за «непреодолимой силы». Как обсуждалось выше, в Англии и США обязательство прекращается невозможностью исполнения, только если эта невозможность вызвана некими чрезвычайными обстоятельствами (то есть это примерный аналог нашей «непреодолимой силы).

Как и в России, отсутствие вины обязанной стороны в наступлении невозможности исполнения является необходимым, но не достаточным условием прекращения обязанности из договора. Если сторона не виновата в наступлении обстоятельства, сделавшего исполнение невозможным, все зависит от того, было ли ненаступление этого обстоятельства «фундаментальным предположением» сторон при заключении договора. Например, если в цеху не по вине стороны обвалился потолок, надо разобраться, было ли продолжение работы именно этого цеха таким «фундаментальным предположением».

Так или иначе, и в США, и в России вина стороны договора в наступлении невозможности исполнения этой стороной ее договорного обязательства означает, что сторона несет ответственность за невыполнение в обычном порядке, несмотря на наступившую невозможность исполнения. Возникает вопрос, применимо ли это правило в случае смерти стороны, произошедшей по ее собственной вине?

Что если актер, согласившийся играть роль в фильме, умер по своему умыслу (самоубийство) или неосторожности (упал с крыши, делая селфи)? Да, роль сыграть он уже не может, но не следует ли возместить убытки продюсера из наследственной массы актера? Обычно смерть прекращает подобные («персональные») обязательства, но ведь обычно смерть и не происходит по вине умершего!

Ни формулировки американского Свода, ни нормы российского закона никаких специальных оговорок на сей счет не делают. Это, по-видимому, должно означать, что подлежит применению общее правило: вина стороны в своей смерти означает, что ее договорное обязательство не прекращается, и убытки можно взыскать с наследственной массы (если, конечно, у контрагента покойного хватит духа предъявить подобные требования).

Вместе с тем идея того, что обязательство сыграть роль не прекратилось со смертью артиста, с некоторым трудом укладывается в голове. Можно предположить, что суды под любым предлогом будут стараться избежать взыскания убытков в подобных ситуациях. Впрочем, многое будет зависеть от конкретных обстоятельств дела, прежде всего, в чем именно состояла «вина» стороны в своей смерти.

Как легко догадаться, обширная практика по этому «неудобному» вопросу отсутствует, но все же он не является абсолютно академическим. В США было по крайней мере одно дело, где обсуждалась именно эта проблема! Это дело будет обсуждаться далее (спойлер: суд отказал в иске).

Традиционные формулировки

Правила на интересующую нас тему, сформулированные авторами второго издания Свода, могут показаться несколько заумными (в первом издании, вышедшем в в 1932 году, все было как-то попонятнее).36 В классических трактатах Уиллистона37 и Корбина38 по договорному праву правила выражены гораздо более простыми словами, сходными с формулировками английских судов. Приведу здесь некоторые из этих формулировок.

По общему правилу, обязанность исполнения не прекращается смертью: «если договорное обязательство не является персональным по своей природе, то смерть обязанного лица не прекращает обязанности исполнения».39 В случае персонального договора обязанность исполнения прекращается смертью: «если исполнение имеет настолько персональный характер, что подразумевается его исполнение только поименованным лицом, то сторона избегает ответственности за неисполнение в случае смерти».40 Однако «вина в неисполнении может не дать стороне избежать ответственности в случае невозможности исполнения» (цитата взята из параграфа о значении смерти или возникшей инвалидности/недееспособности стороны для судьбы договора; то есть, по видимому, это правило, вообще говоря, применимо и в случае смерти стороны).41 Если услуги персонального характера были оплачены авансом, а потом обязанности из договора прекратились смертью исполнителя, неотработанная часть аванса подлежит возврату.42

Важно понимать, что прекращение обязанности исполнения означает не только то, что договор не нужно исполнять (в случае смерти уникального исполнителя это и так ясно), но и то, что отсутствует обязанность выплачивать контрагенту убытки за неисполнение за счет наследственной массы.43

 

Рассмотрим несколько примеров судебных дел на тему перехода договорных обязанностей на наследственную массу. Пожалуй, наибольший интерес представляют «пограничные» случаи, когда договорное обязательство выглядит обычным коммерческим обязательством, но суды признают его «персональным» или по иным причинам отказывают в возложении этого обязательства на наследственную массу. Полезное обсуждение этой темы можно найти в статье Уильяма Дреннана,44 из которой позаимствована часть обсуждаемых далее примеров.

Судебная практика

  • Договор на исполнение роли

Подобно другим обстоятельствам, делающим невозможным исполнение договора, смерть или инвалидность исполнителя могут наступить по вине самого же исполнителя (работал на высоте без страховки и т. п.). В соответствии с общим правилом, сформулированным в Своде, наличие такой вины препятствует признанию договорной обязанности прекратившейся, то есть может повлечь взыскание убытков за неисполнение договора с инвалида или с наследственной массы погибшего.

Однако, как говорится в комментариях к Своду применительно к инвалидности, «часто так трудно предвидеть влияние поведения на здоровье, что вина в инвалидности должна быть ясной, чтобы инвалидность не приводила к прекращению обязанности».45

По-видимому, это означает повышенные требования к доказыванию вины исполнителя в собственной инвалидности, а тем более смерти. Если так, эти повышенные требования в большинстве подобных случаев будут блокировать взыскание убытков.

В деле из Флориды от 1996 года, которое можно назвать «делом о мертвом актере»,46 молодой талантливый киноактер по имени Ривер Феникс (брат не менее известного актера Хоакина Феникса) умер от передозировки наркотиков.

Продюсеры, с которыми у актера был договор о съемках в фильмах, потерпели убытки. Страховая компания возместила эти убытки и предъявила наследственной массе актера иск о нарушении договора, полученный от продюсеров в порядке регресса. Суд первой инстанции отказал в иске, указав на то, что договор имел персональный характер, а, значит, прекратился со смертью актера.

В апелляционной инстанции страховая компания сослалась на формулировки Свода права о договорах, из которых следует, что договорное обязательство не прекращается невозможностью исполнения (в том числе смертью исполнителя), если исполнитель сам виноват в такой невозможности. По мнению истца, в данном случае актер сам был виноват в своей смерти, а, значит, обязательство не прекратилось, и наследственная масса должна выплатить убытки.

Однако и в апелляции истцу отказали. Суд не воспринял ссылки адвокатов истца на ученые формулировки Свода, а предпочел классическую теорию «подразумеваемого условия» прекращения персонального договора в случае смерти исполнителя. Суд также намекнул, что продюсерам, если их не устраивает подобный исход, имеет смысл явным образом устанавливать в договоре правовые последствия смерти исполнителя от наркотиков.

«Как стало ясно по итогам прений по данному делу, любая попытка установить вину в деле о смерти, таком как это или подобное ему, скажем, касающемся употребления табака или алкоголя, создала бы еще одну норму права, применяемую в зависимости от фактов конкретного дела и затруднительную для толкования. С учетом того, что их и так уже слишком много, нас не убедили факты и аргументы, представленные в пользу отхода от ясного и недвусмысленного правила, что смерть делает невозможным исполнение договора по оказанию персональных услуг. В таких договорах существует подразумеваемое условие, что смерть прекращает договор. С учётом этого подразумеваемого условия мы полагаем, что стороны могли бы конкретно оговорить возможность потерь из-за использования нелегальных наркотиков, как они предусмотрели другие опасные или угрожающие жизни ситуации.»47

Обязательство было признано прекратившимся.

  • Договор купли-продажи

По общему правилу права и обязанности из договора купли-продажи, заключенного, но не исполненного при жизни стороны, переходят на наследственную массу. Однако в некоторых ситуациях — например, когда за стороной оставалось право выбора той или иной формы оплаты, который она уже не может сделать ввиду своей смерти — суды признавали, что обязательства из договора прекратились.

В деле из Массачусетса от 1913 года («дело о мертвом покупателе»)48 умер покупатель по договору купли-продажи ценных бумаг.

Договор, по сути, предоставлял возможность отсрочки платежа по усмотрению самого покупателя. Точнее, покупатель в течение 90 дней после заключения договора должен был внести определенную сумму денег (1,4 млн. долларов) и передать права на определенную недвижимость, а также выписать (процентные) векселя от своего имени на оставшуюся сумму (200 тыс. долларов). Сумму и срок оплаты каждого конкретного векселя должен был определить сам покупатель, но этот срок не должен был превышать трех лет. Помимо прочего, в договоре было написано, что он также «создает обязанности и права для соответствующих наследников, душеприказчиков и администраторов» сторон.

Покупатель умер до истечения 90 дней, не исполнив своих обязательств из договора, то есть не внеся оплаты за ценные бумаги. Продавец предъявил иск душеприказчику покупателя. Спрашивается, остался ли в силе договор?

Дело дошло до Верховного Суда штата. ВС пришел к выводу, что после смерти покупателя исполнить договор невозможно.

Ведь душеприказчик при всем желании не может выпустить векселя покойного покупателя. В то же время нельзя заставлять душеприказчика или наследников заставлять вносить оплату в какой-либо иной форме, чем это предусмотрено договором. Кстати говоря, и самого продавца нельзя заставить принять векселя душеприказчика или наследников вместо векселей продавца, если он будет против. В принципе душеприказчик мог бы выписать векселя от имени наследственной массы покойного, если бы это правомочие было предусмотрено завещанием; но оно там предусмотрено не было.

Кроме того, договор предусматривал право выбора покупателя в части сумм и сроков конкретных векселей. Но после своей смерти покупатель уже не может сделать этого выбора! «Если бы до того, как сделать выбор и выписать и предоставить эти векселя, он утратил разум и сделался сумасшедшим, не способным более сделать выбор и действовать в соответствии с этим выбором, соглашение бы прекратилось, поскольку сама основа этого существенного условия состояла в том, что он должен осуществить выбор», — такой аналогией поясняет свою логику суд.

«Исполнение всего соглашения стало невозможным, поскольку стало невозможным исполнить одно из важнейших условий, о передаче векселей наследодателя в соответствии с договором, и суд не может заменить передачу этих векселей на какую-либо иную форму платежа».49

Соглашение было признано прекратившимся, несмотря даже на стандартную оговорку о том, что оно связывает душеприказчиков и наследников.

  • Договор аренды недвижимости

По общему правилу аренда недвижимости на определённый срок (a lease for a term of years) не прекращается ни смертью арендодателя, ни смертью арендатора. Однако в некоторых ситуациях суды приходили к выводу о персональном характере договора аренды и признавали его прекратившимся.

В деле из Миссури от 1963 года («дело о мёртвом бухгалтере»)50 умер бухгалтер, снимавший помещение в офисном здании. Владелец здания предъявил иск наследственной массе, требуя оплаты аренды за весь оставшийся до её истечения срок (оставалось более года). Дело дошло до апелляционного суда штата.

Согласно договору аренды, помещение должно было использоваться «в качестве бухгалтерского офиса и ни для каких иных целей». Не допускалась субаренда или уступка прав из договора без письменного согласия арендодателя. Кроме того, согласно данным в договоре определениям терминов, понятие «Арендодатель» включало также и его правопреемников, тогда как понятие «Арендатор» включало также его представителей, работников и др., но про правопреемников или персональных представителей ничего сказано не было.

Как отметил суд, для определения того, имеет ли договор аренды персональный характер, имеют значение условия аренды, природа бизнеса, квалификация арендатора. Самое же главное — это изначальные намерения сторон, которые должны быть установлены судом на основании текста договора!

Суд пришел к выводу, что в данном случае договор имел персональный характер. После смерти бухгалтера его душеприказчица (вдова) никак не могла вести за него бухгалтерскую деятельность, поскольку не имела соответствующей квалификации. Значит, и использовать офис по предусмотренному арендой назначению было невозможно.

«Применяя упомянутые критерии к настоящему делу, мы не можем избежать вывода, что аренда между истцом и [бухгалтером] имела персональную природу и прекратилась после смерти последнего. Полученные в аренду помещения не были фермой, плантацией или целым зданием, как это было во многих делах, где применялось общее правило, а представляли собой несколько кабинетов в офисном здании в центре города. Более того, как хорошо известно истцу, единственной целью, для которой покойный арендовал эти кабинеты, … было использование их в качестве офиса для занятия своей профессией, то есть бухгалтерией».

Аренда была признана прекратившейся.

  • Договор о размещении торгового автомата

Даже самые обычные коммерческие соглашения, которые никак нельзя назвать «персональными», суды порой признают прекратившимися смертью стороны со ссылкой на реконструируемые судом намерения сторон при заключении договора.

В деле из Пенсильвании от 1963 года («дело о мертвом рестораторе»)51 умер владелец ресторанчика, согласившийся поставить в своем ресторане принадлежащий другому лицу автомат по продаже сигарет.

По соглашению, срок которого составлял пять лет, хозяин ресторана предоставлял контрагенту возможность продавать сигареты в ресторане через вендинговый автомат. Владелец автомата предоставлял ресторатору заем в размере 1000 долларов, который ресторатор погашал за счет комиссий, причитавшихся ему от продажи сигарет через автомат. Ресторатор также обязался в случае продажи бизнеса обеспечить покупателем принятие обязательств из договора.

Через год после заключения договора ресторатор умер. В своем завещании он велел душеприказчикам поддерживать работу ресторана до того момента, когда сын ресторатора сможет приехать в США из Албании. Однако суд определил, что вряд ли сыну в обозримом будущем удастся вырваться из коммунистической Албании, и выставил бизнес на продажу. До продажи душеприказчики сдали ресторан в аренду. Однако арендатор отказался принять на себя обязательства из договора между ресторатором и торговцем сигаретами.

Торговец сигаретами предъявил душеприказчикам (то есть, по сути, наследственной массе ресторатора) иск о нарушении договора. Он требовал возврата остатка займа, а также возмещения убытков в размере ожидаемой прибыли от продажи сигарет через автомат за остаток пятилетнего срока.

Судья первой инстанции полностью удовлетворил иск, но расширенная коллегия суда (en banc) направила дело на новое рассмотрение. Это решение истец обжаловал в Верховном Суде штата. Однако ВС отказал истцу в удовлетворении его жалобы.

В качестве отправного пункта ВС согласился, что по общему правилу «договоры, заключенные при жизни умершего, не прекращаются смертью обязанного лица, за исключением таких, которые требуют личных способностей или основаны на явно личных соображениях». Однако ВС указал, что еще более важно толкование самого договора в части намерения сторон. В данном случае в договоре ничего не говорится о смерти стороны. Ничего не говорится и о наследниках или персональных представителях. Намерения сторон в этом смысле неясны и подлежат судебной реконструкции.

ВС обратил внимание, что договор готовил торговец сигаретами. Применив правило о толковании двусмысленного договора против его составителя, ВС разрешил дело против него.

«В данном случае мы не считаем, что [ресторатор] или [истец] предполагали, что наследственная масса [ресторатора] будет обязана исполнять договор в течение указанного в нем длительного периода. Напротив, разумная интрепретация договора, в котором нет положения об ином, приводит на с к заключению, что он не подразумевает продолжения договора после смерти [ресторатора]».

Договор был признан прекратившимся.

Очевидно, это не исключает возможности взыскания с наследственной массы непогашенного остатка займа при новом рассмотрении дела, но убытки по договору торговцу сигаретами с наследственной массы ресторатора взыскать не удалось.

  • Акционерное соглашение

Права и обязательства из соглашения акционеров в принципе могут переходить на наследственную массу после смерти акционера. Однако некоторые такие договоры суды признавали «персональными» и, следовательно, прекратившимся со смертью акционера.

В деле из Иллинойса от 1964 года («дело о мертвом акционере»)52 умер участник соглашения акционеров.

Соглашение двух ключевых акционеров корпорации (патентного поверенного и изобретателя) предусматривало преимущественное право приобретения акций в случае отчуждения их другим участником соглашения. После того, как изобретатель умер, патентный поверенный попросил суд определить судьбу соглашения акционеров. Суд признал соглашение прекратившимся со смертью изобретателя. Однако вдова изобретателя, действующая в качестве душеприказчика, возражала. Дело дошло до Верховного Суда штата.

Вдова ссылалась на условие соглашение, в котором явно говорилось, что соглашение распространяется также на «администраторов, душеприказчиков, наследников и персональных представителей» сторон. Даже если в этом есть какая-то неопределённость, она должна толковаться против составителя соглашения, то есть против патентного поверенного!

ВС прежде всего обратил внимание на то, что по соглашению преимущественное право появлялось у акционера лишь в случае попытки «продажи, перевода, уступки, передачи или иного отчуждения» акций другим акционером. Переход акций по наследству в соглашении не упоминается. По заключению ВС, поскольку ограничения на передачу акций подлежат ограничительному толкованию, преимущественное право выкупа акций не возникло бы в результате смерти одного из акционеров, даже если бы договор остался в силе.

Но остался ли он в силе? ВС обратил внимание на то, что соглашение предусматривало «личное хранение» (personal custody) сторонами сертификатов акций друг друга. А также на то, что в случае реализации стороной преимущественного права сторона могла по своему выбору выкупить акции либо сразу, либо частями и в рассрочку. По мнению ВС, все это указывает на персональный характер договора. Вряд ли акционер желал предоставить столь щедрый кредит наследникам другого акционера. А если желал, стоило прямо написать это в соглашении.

ВС признал, что в договоре присутствовало «подразумеваемое условие», что он прекращается со смертью стороны. Что касается пункта договора, на который ссылается вдова, он представляет собой всего лишь стандартную формулировку, выражающую общее правило о переходе прав и обязанностей из договора к наследственной массе. По заключению ВС, этого недостаточно, чтобы преодолеть персональный характер конкретного договора.

«Мы … согласны с Апелляционным судом, что шестой пункт соглашения акционеров, ввиду персонального характера соглашения, не отменяет подразумеваемого условия, что смерть любой из сторон освобождает другую сторону от дальнейшего исполнения, и этот пункт следует толковать, как применимый только к случаю, когда стороны в течение своей жизни заключают договор о продаже акций в соответствии с соглашением».53

Соглашение было признано прекратившимся.

Заметим, однако, что суд, по-видимому, допускает возможность сохранения подобного соглашения после смерти стороны, если последствия смерти будут детально изложены в соглашении.

Россия

Как вопрос о наследовании обязательств из договора решается в России?

Судьбе обязательства после смерти его стороны посвящена статья 418 ГК.

«Обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника».54

Примерно то же явствует и из статьи ГК о наследстве (ст. 1112).

«Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами».55

Пленум ВС в постановлении от 2012 года, сославшись на эти нормы, явно перечислил некоторые виды договоров, права и обязанности из которых не входят в состав наследства, то есть прекращаются смертью стороны.

«В частности, в состав наследства не входят: право на алименты и алиментные обязательства (раздел V Семейного кодекса Российской Федерации, далее — СК РФ), права и обязанности, возникшие из договоров безвозмездного пользования (статья 701 ГК РФ), поручения (пункт 1 статьи 977 ГК РФ), комиссии (часть первая статьи 1002 ГК РФ), агентского договора (статья 1010 ГК РФ)».56

Таким образом, ситуация в целом та же, что в Англии и США. По общему правилу права и обязанности из договора переходят на наследников (если они приняли наследство, и в пределах перешедшего к ним имущества), но права и обязанности, «неразрывно связанные с личностью» умершего, прекращаются. Остается разобраться, какие права и обязанности «неразрывно связаны с личностью», а какие нет.

Позиции ВС

Верховный Суд в различных актах (постановления Пленума, обзоры судебной практики, определения по конкретным делам) сформулировал ряд позиций по этому вопросу.57 Перечислю некоторые из них.

Характерно, что во всех этих случаях ВС счел, что договор не прекращается смертью стороны. Из списка видно, что некоторые обязательства, которые на первый взгляд могут показаться «персональными», на самом деле переходят по наследству.

  • Договор займа (банковского кредита)

Обязательство из договора займа не связано неразрывно с личностью должника, поскольку кредитор может принять исполнение от любого лица. Это обязательство не прекращается смертью должника, в том числе когда он является индивидуальным предпринимателем. Если наследник должника принимает наследство, он отвечает перед кредитором в пределах стоимости перешедшего ему наследственного имущества.58

Проценты по договору займа продолжают начисляться в обычном порядке, в том числе и в период между открытием наследства и его принятием наследниками (в отличие от процентов по статье 395 ГК, которые являются мерой ответственности за неисполнение обязательства).59

  • Договор поручительства

Со смертью поручителя его наследники становятся обязанными по договору поручительства. Они отвечают перед кредитором солидарно в пределах перешедшего к ним наследственного имущества. Однако договором поручительства может быть предусмотрено, что наследники не отвечают по долгу.60

  • Залог

Смерть залогодателя не является основанием для прекращения залога.61

  • Договор пожизненного содержания с иждивением

Обязанность выплаты ренты по договору имеет имущественный характер и не связана с личностью плательщика ренты. Эта обязанность не прекращается со смертью плательщика ренты, а переходит к его наследникам.62

Если умер получатель ренты, ранее заявивший о расторжении договора и возврате недвижимого имущества в связи с нарушением договора плательщиком, то допускается замена истца на его наследника в порядке процессуального правопреемства.63

  • Договор водопользования (размещение в акватории плавсредств с целью проката)

Арендодатель не вправе отказать наследнику во вступлении в договор, за исключением случаев, когда заключение договора было обусловлено личными качествами контрагента. Заключение договора на аукционе не предполагает учёта личных качеств, то есть не дает оснований для вывода о неразрывной связи с личностью, несмотря на предусмотренный законом запрет уступки по такому договору. Права и обязанности по договору водопользования могут быть предметом наследования.64 (В отличие от остальных дел, этот спор предпринимательский, ввиду чего разрешён Судебной коллегией ВС по экономическим спорам.)

  • Предварительный договор купли-продажи недвижимости

  • Обязательства из предварительного договора не связаны неразрывно с личностью стороны договора и не прекращаются со смертью стороны (будь то продавец или покупатель), а переходят ее наследникам.65

  •  
  • Дело о предварительном договоре

 

Рассмотрим подробнее недавнее дело Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ,66 где обсуждалась судьба предварительного договора купли-продажи недвижимости, заключенного покойным.

Покупатель и продавец заключили предварительный договор о купле-продаже жилого дома. Покупатель передал продавцу задаток (1,2 млн. рублей). После этого покупатель умер, не успев исполнить других обязательств по договору. Основной договор купли-продажи заключен не был.

Наследники покупателя попросили продавца вернуть задаток. Однако он считал, что договор остается в силе, несмотря на смерть его контрагента. Он предложил наследникам заключить с ним договор купли-продажи дома на условиях, предусмотренных предварительным договором. В противном случае продавец, в соответствии с обычными правилами, имеет право оставить задаток себе.

Наследники, которым дом был не нужен, считали, что после смерти покупателя исполнение его обязанности по заключению договора купли-продажи невозможно, а понуждение наследников к заключению договора незаконно. Полагая, что предварительный договор прекратился, наследники предъявили продавцу иск о взыскании неосновательного обогащения в сумме полученного продавцом задатка.

Первая инстанция сочла, что обязательства из предварительного договора не являются «неразрывно связанными с личностью», и в иске отказала.

«Как указал суд, обязательство, возникшее из предварительного договора, не связано неразрывно с личностью должника, гражданское законодательство не содержит запрета на переход обязанности заключить основной договор купли-продажи недвижимого имущества в порядке наследования к наследникам, принявшим наследство. Договорные обязательства наследодателя влекут за собой соответствующие обязанности наследников, основанные на заключенных наследодателем договорах. В частности, в случае если наследодателем заключён предварительный договор купли-продажи, в соответствии с которым у продавца и покупателя возникают определенные договором обязанности, то при принятии наследства к наследнику переходит обязанность исполнения договора купли-продажи, в обеспечение которого наследодателем в качестве задатка были переданы денежные средства».

Апелляция и кассация, напротив, сочли, что обязательства из предварительного договора неразрывно связаны с личностью покупателя.

«При этом суд апелляционной инстанции указал на то, что исполнение обязательства по заключению основного договора купли-продажи спорного имущества могло быть исполнено лично [покупателем], поскольку неразрывно связано именно с его личностью как покупателя, правопреемство в данном случае не предусмотрено, истцы не имеют намерения заключать основной договор купли-продажи имущества, в том числе на условиях предварительного договора, в связи с чем, обязательства, вытекающие из предварительного договора, у наследников умершего Салова А.А. отсутствуют».

Дело дошло до Коллегии ВС, которая согласилась с первой инстанцией. Коллегия, помимо прочего, сослалась на позицию Пленума ВС,67 который не упомянул предварительные договоры среди примеров договоров, обязательства по которым не переходят по наследству (договоры безвозмездного пользования, поручения, комиссии, агентский договор). По заключению Коллегии, обязательства из предварительного договора не являются «неразрывно связанными с личностью».

«Из изложенного следует, что обязательство, возникшее из предварительного договора, не связано неразрывно с личностью должника, гражданское законодательство не содержит запрета на переход обязанности заключить основной договор купли-продажи в порядке наследования к наследникам, принявшим наследство».

Коллегия отменила акты второй и третьей инстанций и оставила в силе решение первой инстанции, то есть оставила задаток продавцу.

Замечу, что аналогичная позиция была сформулирована Коллегией в деле от 2019 года.68 Там была сходная фабула с предварительным договором купли-продажи квартиры, только умер продавец, а покупатель хотел получить квартиру в соответствии с договором.

Как избавиться от рисков?

Как мы видели, существует множество «пограничных» случаев, когда трудно сказать наверняка, признает ли суд ли данный договор умершего «персональным» («неразрывно связанным с личностью») или же «обычным». Причем неопределенность существует не только в России, но и в США, например. Между тем этот вопрос вполне может оказаться вопросом на миллион долларов. А то и на десятки или сотни миллионов, если речь, например, идет о соглашении акционеров в крупной корпорации.

Как же избежать этой неопределенности? Да очень просто. Нужно описать последствия смерти стороны договора непосредственно в договоре! Причем не в виде стандартной (для Англии и США) фразы, что соглашение обязывает также «наследников и душеприказчиков» сторон, а явным и подробным образом.

Во всяком случае, это работает в Англии и США. Как мы видели, суды там придают очень большой вес намерениям сторон при заключении договора. В случае неопределенности суды пытаются восстановить волю сторон путем толкования. Если же эта воля явно изложена в договоре, то и вопроса не возникает!

Разумеется, в серьезных акционерных соглашениях, участниками которых являются физические лица, непременно явным образом предусмотрены последствия смерти этих лиц. Эти последствия должны коррелировать с последствиями смерти акционера, предусмотренными уставом компании, если таковые там описаны.

Например, соглашение может предусматривать переход акций к наследникам вместе с правами и обязанностями по соглашению, или выкуп акций корпорацией по справедливой цене, или предоставление опциона на выкуп акций другим акционерам.69

Впоследствии в случае спора суд наверняка уважит договоренности сторон, определяя, сохранились или прекратились права и обязанности акционера в результате его смерти.

Возможно, именно предусмотрительностью составителей акционерных соглашений объясняется отсутствие обширной судебной практики по вопросу наследования прав и обязанностей из таких соглашений!

Заключение

 

Резюмируя, можно сказать, что в Англии и США обязанности из договора физического лица при его смерти по общему правилу переходят на наследственную массу. В некоторых случаях, прежде всего когда договор имеет «персональный характер», договорные обязательства прекращаются со смертью стороны. Суды обращают пристальное внимание на разумное толкование договора и выяснение намерений его сторон. Иногда суды отказывают в возложении на наследственную массу, казалось бы, чисто коммерческих обязательств, исходя из своей реконструкции намерений сторон.

В России ситуация сходная, с поправками на особенности наследственного права. По общему правилу права и обязанности из договора входят в состав наследства. Иначе говоря, на наследников, принявших наследство, возлагаются обязательства из заключенного наследодателем договора. Исключением являются случаи, когда обязательство «неразрывно связано с личностью» наследодателя, а также случаи, когда переход обязательства по наследству запрещен законом. Судебная практика в России более скромная, чем в Англии и США. Но, например, недавнее дело ВС демонстрирует, что обязательства из предварительного договора покупки жилья переходят к наследникам в обычном порядке.

1П. 1 ст. 1175 ГК РФ.

2Code civil, arts. 768, 782, 787 et seq.

3См., например, для США: 31 Am. Jur. 2d Executors and Administrators § 1.

4См., например, для России: п. 10 Обзора судебной практики ВС РФ N 4 (2019) (утв. Президиумом ВС РФ 25.12.2019) («Задолженность наследодателя по алиментам и по уплате неустойки, исчисленной на день смерти наследодателя, является имущественной обязанностью, которая переходит к его наследнику, принявшему наследство, в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества»).

5См.: Dondrop H. Restitution for Wrongs in the Civilian Tradition // De rebus divinis et humanis: Essays in honour of Jan Hallebeek. Eds. M. Schermaier, H. Dondorp, B. Sirks. Gottingen: V&R unipress, 2019. 548 p. P 107.

6(1410) Y.B. Hil. 11 Hen. IV f. 45b-47a pl. 20. https://www.bu.edu/phpbin/lawyearbooks/display.php?id=16080 («l’action morust ove le person»).

7(1478) Y.B. Mich. 18 Edw. IV f. 15b-16a pl. 17. https://www.bu.edu/phpbin/lawyearbooks/display.php?id=20599.

8(1497) Y.B. Trin. Hen. VII f. 22 pl. 2. https://www.bu.edu/phpbin/lawyearbooks/display.php?id=21752.

9См., например: Будылин С.Л. Заверения и гарантии. Компаративное исследование. Москва: 2017. § 2.1.1

10Chitty on Contracts. 32nd Ed. Vol. 1. 2017. § 20-001.

11Hyde v The Dean of Windsor [1597] Cro. Eliz. 552. Цит. по: Belcher v Sikes [1828] 108 E.R. 1012, 1018.

12Pinchon’s case (1611) 9 Rep. 86.

13Hambly v Trott (1775) 1 Cowp. 371, 375.

14 Law Reform (Miscellaneous Provisions) Act 1934, s. 1(1).

15Chitty on Contracts. Op. cit. § 20-005.

16Hyde v. The Dean of Windsor [1597] Cro. Eliz. 552.

17Ibid. § 20-006.

18Stubbs v Holywell Ry (1867) L.R. 2 Ex 311.

19См., например: Farrow v Wilson (1869) L.R. 4 C.P. 744 (умер заказчик в договоре на управление поместьем); Stubbs v Holywell Ry (1867) L.R. 2 Ex 311 (умер исполнитель в договоре на оказание инженерных консультационных услуг).

20Chitty on Contracts. Op. Cit. § 20-007.

21Treitel on The Law of Contracts. 14th ed. Sweet & Maxwell, 2015. 2170 p. § 19-001 et seq.

22См., например: Paradine v. Jane (1647) Aleyn 26 (с арендатора взыскали арендную плату за три года, хотя в этот период участок был захвачен «врагами короля»).

23Taylor v Caldwell [1863] EWHC J1 (QB).

24Treitel on The Law of Contracts. Op. Cit. § 19-009.

25П. 3 ст. 401 ГК РФ.

26Treitel on The Law of Contracts. Op. Cit. § 19-016.

27Ibid. § 19-114 et seq.

28Restatement (Second) of Contracts (1981).

29Restatement (Second) of Contracts § 261, commend d.

30См., например, для России: ст. 451 ГК РФ.

31Restatement (Second) of Contracts § 261.

32Uniform Commercial Code § 2-615.

33Restatement (Second) of Contracts § 262.

34Ibid. § 261, comment d.

35П. 1 ст. 416 ГК РФ.

36См., например: Restatement (First) of Contracts § 459 (1932) («A duty that requires for its performance action that can be rendered only by the promisor … is discharged by his death … unless the contract indicates a contrary intention or there is contributing fault on the part of the person subject to the duty»).

37Williston on Contracts. 4th ed. 31 vol. Thomson Reuters, 2003-2020.

38Corbin on Contracts. 16 vols. Matthew Bender, 2020.

3930 Williston on Contracts § 77:75.

4030 Williston on Contracts § 77:72.

41Ibid.

42Ibid.

4314 Corbin on Contracts § 75.1.

44Drennan W.A. Burying Contracts of the Dead // Probate and Property Magazine. 2019. Vol. 33 No. 2. https://www.americanbar.org/groups/real_property_trust_estate/publications/probate-property-magazine/2019/march-april/burying-contracts-the-dead/.

45Restatement (Second) of Contracts § 262, comment a.

46CNA Intern. Reinsurance Co., Ltd. v. Phoenix, 678 So. 2d 378 (Fla. Dist. Ct. App. 1st Dist. 1996).

47Phoenix, 678 So. 2d 378, 380 (by Joanos, Judge).

48Browne v. Fairhall, 213 Mass. 290 (1913).

49Browne, 213 Mass. 290, 294 (by Sheldon, J.).

50Warnecke v. Rabenau’s Est., 367 S.W.2d 15 (Mo. App. 1963).

51Unit Vending Corp. v. Lacas, 410 Pa. 614 (1963).

52Vogel v. Melish, 31 Ill. 2d 620 (1964).

53Vogel, 31 Ill. 2d 620, 626-627 (by Hershey, Justice).

54П. 1 ст. 418 ГК РФ.

55Ч. 2 ст. 1112 ГК РФ.

56П. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 29.05.2012 № 9.

57См.: Перечень позиций высших судов к ст. 418 ГК РФ «Прекращения обязательства смертью гражданина». Консультант Плюс, 07.05.2021.

58Определения СКГД ВС РФ от 26.06.2012 N 18-КГ12-6; от 09.06.2015 N 89-КГ15-3.

59П. 10 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (2018) (утв. Президиумом ВС РФ 04.07.2018); Определение СКГД ВС РФ от 20.06.2017 N 5-КГ17-79.

60П. 37 Постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 N 45; п. 9 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств (утв. Президиумом ВС РФ 22.05.2013).

61Определение СКГД ВС РФ от 03.07.2018 № 59-КГ18-6.

62Определения СКГД ВС РФ от 21.10.2002 N 15-В02пр-11; от 09.10.2012 N 24-КГ12-2.

63П. 15 Обзора судебной практики ВС РФ № 4 (2018) (утв. Президиумом ВС РФ 26.12.2018); Определение СКГД ВС РФ от 22.08.2017 N 18-КГ17-107.

64Определение СКЭС ВС РФ от 10.11.2020 № 310-ЭС20-6357, А83-3612/2019.

65Определения СКГД ВС РФ от 21.05.2019 № 56-КГ19-2; от 13.04.2021 № 4-КГ21-3-К1.

66Определение СКГД ВС РФ от 13.04.2021 № 4-КГ21-3-К1.

67П. 15 постановления Пленума ВС РФ от 29.05.2012 № 9.

68Определение СКГД ВС РФ от 21.05.2019 № 56-КГ19-2.

69Некоторые образцы подобных договорных положений можно найти, например, на следующем сайте: https://www.lawinsider.com/clause/death-of-a-shareholder.

 

Источник:Вестник экономического правосудия РФ

https://zakon.ru/blog/2021/12/22/kontragent_umer_no_obyazatelstvo_ego_zhivyot_nasledovanie_dogovornyh_obyazatelstv_v_anglii_ssha_i_ro

Это интересно

Рейтинги

Партнеры