Жилье и жулье. Верховный Суд об иммунитете единственного жилья в банкротстве

01 Октябрь 2020
Автор: Авторский коллектив

По российскому процессуальному закону у должника в рамках исполнительного производства нельзя отобрать его единственное жилье.

«Взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности:

жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание…» (п. 1 ст. 446 ГПК)

То же правило действует и в банкротстве – единственное жилье трогать нельзя.

Правило в целом вполне разумное: было бы жестоко и неразумно просто выгонять должника с семьей на улицу. Но что, если единственное жилье должника – это дворец на Рублевке, а других активов у него нет? Не будет ли справедливым продать дворец для расчетов с кредиторами, а должнику с семьёй предоставить квартиру в Марьине?

Несомненно, ответ на последний вопрос – положительный (да, будет справедливо). По-хорошему должны быть какие-то лимиты на «неотбираемое» жилье, иначе результат применения обсуждаемого правила будет абсурдным. И действительно, в развитых правопорядках сходное правило обычно дополняется теми или иными лимитами.

Так, в США у человека при банкротстве нельзя отобрать недвижимость, в которой он живёт, если её стоимость не превышает некоторого порога (homestead exemption), зависящего от штата и муниципалитета. Например, в штате Нью-Йорк этот порог варьируется примерно от 85 тыс. до 170 тыс. долларов. В случае банкротства супружеской пары порог удваивается.

Если жилье куплено на условиях ипотеки, речь идёт не о всей стоимости, а лишь о выплаченной покупателем части стоимости (equity). Например, если рыночная стоимость жилья 500 тыс. долларов, а невыплаченный остаток ипотечного кредита – 400 тыс., то выплаченная часть – 100 тыс., и именно она учитывается при предоставлении освобождения для жилья от продажи с торгов.

Увы, российский законодатель обо всем этом совершенно не подумал. Никаких лимитов на «неотбираемое» жилье закон не предусматривает, по его букве иммунитет равным образом относится и к хижинам, и к дворцам. Что же делать в такой ситуации судам?

Кажется, что Верховный Суд предлагает ответ. Или нет? Авторы рассматривают два банкротных процесса, в которых высшая инстанция занимает довольно противоречивую позицию.

Авторы: Сергей Будылин, советник АБ «Бартолиус»
Юлий Тай, управляющий партнер АБ «Бартолиус», профессор НИУ ВШЭ

Журнал Цивилистика, № 5 /сентябрь-октябрь/ 2020 полная версия: https://privlaw-journal.com/zhilyo-i-zhulyo-verxovnyj-sud-ob-immunitete-edinstvennogo-zhilya-v-bankrotstve/#

Это интересно

Рейтинги

Партнеры