Тезисы выступления Сергея Будылина на семинаре Клуба цивилистов 20.05.2021
История вопроса
Закон предоставляет иммунитет единственному жилью должника от изъятия как в исполнительном производстве, так и в банкнотном процессе.
Закон не делает никаких исключений для «роскошного» жилья, так что по букве закона иммунитетом будет пользоваться даже дворец, когда он является единственным жильем в собственности должника.
Конституционный Суд в 2012 году указал на неприемлемость такой ситуации и велел законодателю внести изменения в закон на случай, когда единственное жилье «явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище».
Законодатель за 9 лет ничего не предпринял.
Арбитражные суды в банкротных делах потихоньку начали формировать практику, позволяющую кредиторам купить должнику жилье попроще, чтобы «роскошное» жилье перестало быть единственным и его можно было забрать в конкурсную массу. Согласно складывающейся практике, такое «замещающее» жилье должно было соответствовать ряду критериев (выполнение санитарных норм и т. д.).
Верховный Суд в октябре 2020 года в деле Стружкина пресек эту практику, сославшись на то, что такой принудительный обмен нарушает конституционные права должника. По словам ВС, КС велел решить проблему законодателю, но не судам.
В начале 2021 года в деле Поздеева ВС подтвердил ту же позицию: нельзя продать единственное роскошное жилье должника даже с предоставлением замещающего жилья. Вопрос о возможности разделения роскошной квартиры должника на две был отправлен на новое рассмотрение.
КС в апреле 2021 года в деле Ревкова отверг позицию ВС. Поскольку законодатель игнорирует его указания, КС предложил судам заняться решением проблемы. По словам КС, суд в виде исключения может лишить единственное жилье иммунитета, если сочтет иммунитет «необоснованным». И в особенности это касается случаев банкротства должника. По сути, КС одобрил складывающуюся в банкротных судах практику предоставления должнику замещающего жилья силами кредиторов. При этом, согласно КС, должнику и его семье надо предоставить жилище в том же самом поселении, соответствующее социальным нормативам.
Подробности
Жилье и жулье. Верховный Суд об иммунитете единственного жилья в банкротстве
Единственный дворец должника. Постановление КС РФ от 26.04.2021 № 15-П
https://zakon.ru/blog/2021/4/27/edinstvennyj_dvorec_dolzhnika_postanovlenie_ks_rf_ot_26042021__15-p
Обсуждение
Справедливость общего правила об иммунитете единственного жилья мало у кого вызовет сомнения. Но столь же несомненным кажется и то, что распространение иммунитета на роскошное жилье справедливым не является. Если так, оптимальным решением представляется правило, согласно которому в общем случае иммунитет предоставляется, но если жилье признается «роскошным», иммунитет снимается.
Именно такое правило КС безуспешно предлагал принять законодателю, и то же самое он теперь предписывает судам.
Примерно так эту проблему решают в некоторых зарубежных странах. Например, в США освобождение от передачи в конкурсную массу предоставляется недвижимости, в которой должник фактически живет, но только если ее стоимость (точнее, выплаченная стоимость) не превышает определенного порога. Порог определяется местными властями и зависит от штата и муниципалитета.
В связи со сказанным может показаться странным, что это решение КС вызвало столь противоречивые отзывы — как одобрительные, так и критические.
По-видимому, опасения критиков связны не с изъятием подлинно роскошного жилья, а с риском использования позиций КС для изъятия жилья, которое роскошным не является, и переселения несостоятельного должника с семьей в непригодные для проживания условия. Иначе говоря, критики опасаются, что правило о снятии иммунитета будет недобросовестно использоваться некоторыми кредиторами (как раньше правило об иммунитете недобросовестно использовалось некоторыми должниками) при поддержке безразличных или коррумпированных судов.
Нельзя сказать, что эти опасения совершенно лишены оснований. Полной ясности с новыми правилами нет.
КС не установил конкретных критериев «роскошности» жилья, сказав лишь, что оно должно «явно превышать уровень разумных потребностей». По-видимому, это означает не просто превышение над минимально допустимыми нормативами, а нечто существенно большее. Однако абсолютной определённости здесь нет, и вопрос о «явном превышении» или отсутствии такового в каждом конкретном случае будет решать суд по своему усмотрению.
Зато КС установил критерий для минимальной площади «замещающего» жилья: в размере установленной законом «социальной нормы» (нормы предоставления жилья на условиях социального найма). Возможно, здесь КС и поскупился (нормы эти весьма скромные), но ведь это лишь абсолютный минимум.
(Тут важно заметить, что порог «роскошности» и минимальный уровень для «замещающего» жилья — это две разные и, по-видимому, существенно различающиеся величины.)
В оправдание КС можно сказать, что он вряд ли мог самостоятельно придумать какие-то численные параметры. Все-таки это дело законодателя, который может определить пороговые значения на основе экономических исследований, с разбивкой по регионам и т. п. В отсутствие же таких указаний судам неизбежно придется принимать решение в каждом конкретном деле на свое усмотрение исходя из всех обстоятельств в совокупности.
Я бы покритиковал КС за то, что он разрешил снятие иммунитета не только в банкротных делах, но и в обычном исполнительном производстве. На мой взгляд, недопустимо отбирать у должника единственное жилье, пока есть потенциальная возможность использования для расчетов с кредиторами других его активов. Если же других активов недостаточно, это как раз и означает переход в банкротство.
Именно в регулярной банкротной процедуре под контролем арбитражного суда изъятие роскошного единственно жилья в обмен на «обычное» жилье выглядит приемлемым шагом. Вопросы же изъятия жилья в исполнительном производстве будут решаться, как правило, судами общей юрисдикции, практика которых, мягко говоря, несколько хаотична.
Сумеют ли суды правильно применить позиции КС?
Здесь стоит сказать, что практика банкротных (арбитражных) судов о предоставлении «замещающего» жилья, возникшая еще до постановления КС, выглядит в целом вполне достойно. В частности, суды самостоятельно додумались до некоторых требований, которые постфактум можно рассматривать как вытекающие из позиций КС: чтобы альтернативное жилье не было ветхим, удовлетворяло санитарным нормам, имело необходимую инфраструктуру, не находилось слишком далеко от центров жизненных интересов должника и т. п.
Хотя есть и менее убедительные примеры. Так, в том же деле Стружкина (рассмотренном ВС в 2020 году) нижестоящие суды отобрали у должника квартиру размером в 40 кв. м в Ижевске, которую вряд ли можно назвать «роскошной». Впрочем, все зависит от фактов конкретного дела. Например, в судакте ВС упоминается, что должник место своего жительства «не раскрывает» — то есть, надо понимать, в спорной квартире он и не жил! Это ставит под вопрос справедливость предоставления квартире иммунитета.
Я бы сказал, что в целом новое правило (с ограниченными изъятиями из иммунитета) выглядит справедливее, чем старое правило (с абсолютным иммунитетом). Нужно только правильно его применять. Ведь злоупотребить можно любым правилом! Нам остается наблюдать, как будет складываться судебная практика после постановления КС.
Ответы на вопросы (мой вариант)
1. Какой должна быть правильная модель исполнительского иммунитета единственного жилья? Иммунитет конкретного объекта vs. иммунитет денежной суммы в размере, достаточном для покупки необходимого жилья.
Мне нравится американская система. Иммунитет предоставляется жилью, где должник фактически живет, если его стоимость не превышает установленного порога. (Если жилье в ипотеке, то в качестве стоимости учитывается лишь оплаченная часть.) Если стоимость выше пороговой, жилье продается, но должнику возвращают деньгами «пороговую» сумму, на которую он при желании может обзавестись жильем попроще.
Конечно, последнее правило хорошо работает лишь при достаточно ликвидном рынке жилья, в противном случае замещающее жилье лучше предоставлять натурой.
2. Ограничения иммунитета при злоупотреблении должниками правом в практике арбитражных судов и судов общей юрисдикции.
Со злоупотреблениями нужно бороться, в том числе путем лишения иммунитета, на что и указал КС в своем постановлении. Таким образом, злоупотребление правом может служить самостоятельным основанием для лишения иммунитета (то есть жилье в этом случае не обязательно должно быть «роскошным»).
В деле Ревкова (рассмотренном КС) должник купил спорную квартиру уже после возбуждения исполнительного производства, после чего подал заявление о банкротсве. По-видимому, это следует считать злоупотреблением, но банкротный суд не нашел оснований для снятия иммунитета с жилья. КС, как мы знаем, считает это неприемлемым.
В деле Стружкина (рассмотренном ВС) должник требовал предоставления иммунитета квартире, в которой он (насколько можно понять из судакта) фактически не жил. Возможно (в зависимости от прочих фактических подробностей), это стоит считать злоупотреблением. Судя по акту ВС, нижестоящие суды не ссылались на злоупотребление, но, возможно, имели это в виду, снимая иммунитет с относительно небольшой квартиры. ВС, как мы знаем, этот исход дела не одобрил.
В деле Поздеева (рассмотренном ВС) должник уже во время банкротства объединил две квартиры в одну и заявил об ее иммунитете. Это выглядит крайне подозрительно, но нижестоящие суды не разрешали вопроса добросовестности должника (приняв решение на других основаниях). ВС сказал, что для принятия решения о возможности обратного разделения и последующей продажи одной из квартир необходимо определить, действовал ли должник добросовестно. Для выяснения этого вопроса (наряду с другими) дело было направлено на новое рассмотрение.
3. Конституционное право на жилище – красивый мираж или реально рабочий инструмент?
Конечно, «право на жилище», если понимать его буквально — как безусловное право потребовать, чтобы государство обеспечило тебе жилье — не существует. Однако конституционная норма о том, что «никто не может быть произвольно лишен жилища», вполне осмыслена и соответствует юридической технике конституционных норм. Норма об иммунитете единственного жилья если не вытекает из этой конституционной нормы, то, во всяком случае, находится с ней в близком родстве.
Но, как всегда в конституционном праве, все дело в балансе легитимных интересов. Должник имеет право на жилище, кредитор имеет право на имущество (в том числе на возврат долга), норма права должна учитывать оба этих легитимных интереса. Предложенный КС вариант правила об иммунитете предназначен именно для соблюдения этого баланса.
4. Законопроект об ограничении иммунитета единственного жилья, который так и не смог выбраться из недр Минюста.
«Коммерсантъ» от 30.11.2018,
«Новая версия законопроекта Минюста об изъятии единственного жилья у должников предусматривает возможность обращения взыскания только на «роскошное» жилье (стоимостью от 30 млн руб.) и по всем долгам в рамках процедуры банкротства. Если долг несоразмерно низок по сравнению со стоимостью такой недвижимости, составляя до 5% цены, или до 1 млн руб., то изыматься она не будет. В случае изъятия должнику должна быть предоставлена другая, но более скромная квартира. …
Критерии «роскошности» напрямую Минюст не указывает, отмечая лишь, что не считается таковым (пока не доказано иное) жилье дешевле 30 млн руб. либо где площадь составляет менее 30 кв. м. на человека. Доказывать, что жилье «роскошное», придется заявителю, добивающемуся изъятия, а решение будет за судом. Избежать изъятия должник сможет, если размер задолженности явно несоразмерен стоимости жилья, например составляет менее 5% от цены, или менее 1 млн руб.
Если жилье все же изымается, должнику должно быть обеспечено другое, но более скромное: кредитор или финансовый управляющий вправе обратиться в суд с заявлением о намерении профинансировать приобретение для должника другого жилища. Только после приобретения «замены» спорное жилье может быть включено в конкурсную массу. К альтернативному жилью Минюст предъявляет ряд требований — например, оно должно располагаться в том же населенном пункте, не должна ухудшаться доступность школ, детских садов и больниц. Площадь должна рассчитываться исходя из 10 кв. м жилой и 20 кв. м общей площади (как минимум) на каждого члена семьи. Рассмотрение вопроса об изъятии жилья может быть приостановлено на год при наличии уважительных причин у должника и членов его семьи (беременности, наличия детей до одного года, тяжелой болезни).»
Очевидно, что проект готовился во исполнение указаний КС от 2012 года. В целом проект выглядит вполне сбалансированным, конкретные пороговые значения можно обсуждать. Почему его не приняли — не знаю; наверное, есть дела поважнее (иностранные агенты и проч.)
5. Предшествующая практика ВС РФ: краткий разбор ключевых прецедентов.
Дело о сорокаметровой роскошной квартире (дело Стружкина)
Определение СКЭС ВС РФ от 29.10.2020 № 309-ЭС20-10004
У гражданина-банкрота была в собственности единственная квартира площадью 40 кв. м, хотя он в ней, видимо, не жил (как говорится в судакте, «место фактического жительства должник не раскрывает»).
Собрание кредиторов решило, что один из кредиторов передаст в собственность должнику квартиру поменьше, площадью 20 кв. м, а затем получит компенсацию из конкурсной массы. Сделку кредиторы поручили оформить финансовому управляющему. Идея, была в том, что большую квартиру, которая в результате сделки перестанет быть единственным жильём, следует продать с торгов, а деньги передать в конкурсную массу.
Должник оспорил решение собрания кредиторов, считая, что оно выходит за рамки компетенции собрания и нарушает права должника. Первая инстанция решила спор в пользу должника, вторая и третья — в пользу кредиторов. Дело дошло до Коллегии ВС по экономическим спорам.
ВС поддержал должника. Он подчеркнул, что буква закона ничего подобного не предусматривает. Что касается постановления КС от 2012 года, КС поручил исправить ситуацию законодателю, а не судам.
Вывод Коллегии — «оспариваемые решения противоречат действующему законодательству, приняты за пределами компетенции собрания кредиторов, нарушают права должника».
В итоге судебные акты второй и третьей инстанции были отменены, акт первой инстанции оставлен в силе. «Роскошная» квартира площадью в 40 кв. м осталась за банкротом.
Мой комментарий
ВС пресек совершенно разумную практику, которая начала формироваться в арбитражных судах. Эта практика в целом отвечала требованиям справедливости, а также соображениям, высказанным КС в 2012 году. В ситуации бездействия законодателя некоторое отклонение от буквы закона на основании соображений справедливости и судебной дискреции было единственной возможностью разумного разрешения некоторых споров. Довольно странно, что ВС, сам активно занимающийся судебным правотворчеством и утвердивший многие инновационные подходы, сформулированные нижестоящими судами в банкротных спорах, в данном случае предпочел притвориться формалистом, чтущим лишь букву закона. Очевидно, именно для преодоления этой формалистической позиции КС принял свое постановление в деле Ревкова несколько месяцев спустя.
Дело о двухэтажной квартире (дело Поздеева)
Определение СКЭС ВС РФ от 28.01.2021 № 309-ЭС20-15448
Должник из Перми уже в ходе своего банкротства объединил две своих квартиры в одну двухэтажную квартиру площадью 688 кв. м. Арбитражный суд в банкротном процессе определил, что это жилье «очевидно не соответствует разумному уровню для удовлетворения конституционно значимых потребностей должника, его супруги и детей в жилище». Суд разрешил финансовому управляющему продать двухэтажную кваритиру, взамен купив должнику другое жилье, отвечающее минимальным соцнормам. Апелляция утвердила, но кассация сказала, что закон такого обмена не предусматривает, и отменила решение. Дело дошло до Коллегии ВС по экономическим спорам.
ВС напомнил, что законодатель не принял правил о покупке замещающего жилья. Как и в деле Стружкина, ВС сказал, что не дело суда подменять законодателя. Вывод ВС: продать роскошную квартиру нельзя.
Однако ВС оставил открытым вопрос о возможности обратного разделения квартиры и продажи одной из двух получившихся квартир. По словам ВС, для решения вопроса необходимо определить, действовал ли должник добросовестно, объединяя квартиры, или специально сделал это, чтоб избежать продажи одной из них (в частности, существенен момент, когда были начаты работы по объединению). Кроме того, необходимо оценить стоимость обратного разделения, не повлечет ли оно слишком больших потерь для кредиторов. Наконец, надо посмотреть, может быть, других активов хватит для погашения требований кредиторов?
С этим напутствием ВС отправил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Мой комментарий
Позиции Коллегии ВС в части разделения квартиры вопросов не вызывают. Позиция касательно запрета продажи квартиры с предоставлением замещающего жилья противоречит более поздней позиции КС.
6. Каковы последствия принятия Постановления № 15-П: идеологически, догматические, формально-юридические?
Насчет идеологических и догматических не скажу, а с формально-юридической точки зрения позиции КС являются официальным разъяснением смысла Конституции, так что в принципе они столь же обязательны для судов, как нормы Конституции.
Другое дело, что, как и нормам Конституции, этим позициям свойственна некоторая неизбежная зыбкость: они предполагают не следование четко установленном у правилу, а поиск баланса легитимных интересов. КС сказал, что единственное жилье можно продать, если суд сочтет предоставление иммунитета «необоснованным». Это значит, что либо жилье «явно превышает разумные потребности», либо должник требует иммунитета «недобросовестно». В любом случае разрешение вопроса требует от суда оценочного суждения. В принципе суд может решить, что и дворцу иммунитет предоставлен «обоснованно».
В итоге все зависит от того, как будет направлять практику ВС. Будет ли он упорствовать в своей позиции и противодействовать предоставлению должникам замещающего жилья взамен роскошного? Или подчинится указаниям КС и начнет с чистого листа формировать новую практику, допускающую продажу роскошного жилья? Трудно сказать, увидим.
7. Предложения по применению правил об иммунитете в условиях сложившейся правовой неопределенности.
Строго говоря, особой неопределенности я не вижу. Суды обязаны применять позиции КС, то есть в каждом конкретном случае устанавливать, не является ли иммунитет «необоснованным», и в случае необоснованности иммунитет могут снимать.
Я бы предложил арбитражным судам продолжать формировать ту вполне разумную практику по предоставлению замещающего жилья, которая начала создаваться до дела Стружкина. (Хотя, кончено, если ВС будет упорствовать, сделать это будет затруднительно.)
С другой стороны, судам общей юрисдикции в делах об исполнительном производстве я бы предложил воздержаться от резких движений и продолжать читать закон более или менее буквально, оставив снятие иммунитета с единственного жилья для более упорядоченных банкротных процессов в арбитражных судах.
***
П.С.: Некоторые моменты, обсуждавшиеся в ходе семинара
1. Действие позиции КС во времени
В Постановлении КС есть такой фрагмент.
«…Конституционный Суд Российской Федерации приходит к выводу, что со вступлением в силу итогового решения по настоящему делу абзац второй части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации в дальнейшем не может служить нормативно-правовым основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, в нем указанные, если суд считает необоснованным применение исполнительского иммунитета, в том числе при несостоятельности (банкротстве) гражданина-должника… »
Далее перечисляются условия, при которых иммунитет можно не применять. Однако что насчет действия постановления КС во времени?
В принципе позиции КС — это общеобязательное толкование конституционных норм. Если КС сказал, что конституционная норма значит то-то и то-то, это значит, что она значила это и до того, как КС это сказал. В этом смысле позиции КС действуют в том числе и ретроспективно.
Однако это не обязательно означает, что дела, решенные ранее в соответствии с принятым тогда толкованием нормы, подлежат пересмотру. По закону дела по новым обстоятельствам можно пересматривать, только когда КС признал норму неконституционной. В данном же случае КС прибег к более хитрому приему (который он часто использует): сказал, что норма ГПК конституционна, но лишь в описанной КС небуквальной интерпретации. Помимо прочего, это, видимо, означает невозможность пересмотра старых дел по новым обстоятельствам.
Вместе с тем новые дела, даже если спор происходит из отношений, существовавших до принятия постановления КС, следует разрешать в соответствии с новым смыслом нормы, установленным КС. (Этим позиции высших судов отличаются от поправок в нормы закона.)
По-видимому, именно это КС и пытается сказать в приведенном фрагменте.
(Может возникнуть вопрос, почему КС называет свое постановление «итоговым решением». Это просто специфика конституционно-правовой терминологии: различные виды актов, принимаемых КС — постановления, заключения, определения — в законе о КС именуются «решениями». Кстати, рассматриваемое постановление, как в нем явно указано, вступило в силу со дня официального опубликования.)
Тут еще есть тонкий вопрос, что делать, если нижестоящие суды состоялись до постановления КС и решили дело в соответствии со старым толкованием, а вышестоящий суд состоится после постановления КС. Думаю, что вышестоящий суд должен применить новое толкование со ссылкой на позицию КС и отменить акты нижестоящих судов.
2. Соотношение долга и стоимости жилья
Одно из условий снятия иммунитета, предписанное КС в резолютивной части, звучит так:
«должно быть учтено при необходимости соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга, погашение которого в существенной части могло бы обеспечить обращение взыскания на жилое помещение».
Что все это значит?
Значит ли это, что если должник задолжал кредитору миллиард, а его квартира стоит «всего лишь» 100 миллионов, то квартиру можно оставить должнику? Или, быть может, наоборот, что если долг «всего лишь» 10 миллионов, а стоимость квартиры 100 миллионов, то квартиру надо оставить должнику, а кредитор перебьется? И то, и другое прочтение кажется абсурдом.
Но тогда как же это понимать?
В мотивировочной части КС высказывается по этому поводу более развернуто.
«Вместе с тем, в частности, должно быть учтено соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга, погашение которого в существенной части могло бы обеспечить обращение взыскания на жилое помещение, поскольку отказ от исполнительского иммунитета должен иметь реальный смысл именно как способ и условие удовлетворения требований кредиторов, а не карательная санкция (наказание) за неисполненные долги и не средство устрашения должника угрозой отобрания у него и членов его семьи единственного жилища.»
Однако и это особой ясности не вносит. Надо ли считать изъятие квартиры за 100 миллионов в какой-то из двух описанных выше ситуаций «карательной санкцией»? А если нет, то в какой ситуации она является таковой?
Трудно сказать, что имел в виду КС. Я бы предложил применять этот критерий не в ситуации банкротства, а лишь в ситуации исполнительного производства (на которую, напомню, КС также распространил свою позицию об ограничении иммунитета). В исполнительном производстве не надо отбирать квартиру за 100 миллионов по долгу в 10 миллионов. Это явно было бы «карательной мерой». Ведь остается потенциальная возможность взыскания за счет других активов. Может, через пару месяцев деньги появятся! Если же такой возможности не осталось, надо переходить в банкротство и там уже разбираться с квартирой.
3. Что такое «поселение»?
Еще одно условие снятия иммунитета, установленное КС, звучит так:
«отказ в применении этого иммунитета не оставит гражданина-должника без жилища, пригодного для проживания самого должника и членов его семьи, площадью по крайней мере не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма, и в пределах того же поселения, где эти лица проживают»
Далее тезис насчет «того же поселения» повторяется другими словами:
«ухудшение жилищных условий вследствие отказа гражданину-должнику в применении исполнительского иммунитета не может вынуждать его к изменению места жительства (поселения) …»
Идея понятна: если должник живет в Москве, то нельзя, отобрав у него единственное роскошное жилье, дать ему замещающую квартиру в Урюпинске.
Но что конкретно считать «поселением»? Можно ли переселить должника-москвича с Остоженки в Митино? А в Троицк (это «Новая Москва»)? А из коттеджного поселка за околицей деревни на Рублевке (в поселке свободных домов, понятно, нет) в саму деревню? Каковы конкретно границы «места жительства (поселения)» в смысле постановления КС?
Закон о праве граждан на свободу передвижения определяет «место жительства» как «жилой дом, квартиру, комнату (и т.п.)»; но это явно из какой-то другой оперы. Что касается «поселений», в Законе о местном самоуправлении они определяются как городские поселения (город или поселок) и сельские поселения (одно или несколько сел, деревень и т. п.).
То есть, надо понимать, в другой город должника переселить нельзя, а вот в соседнюю деревню можно, но только если она в том же сельском поселении в смысле закона о местном самоуправлении. (Говорят, правда, что в России есть несколько территорий, на которых нет ни городских, ни сельских поселений, но это уже мелочи.)
Что, может быть, самое интересное, с 2012 года отдельные «поселения» имеются в составе Москвы!
После расширения Москвы те городские и сельские поселения, что к ней присоединили, получили статус «поселений» внутри Москвы. Согласно Закону Москвы о территориальном делении, сегодня в Москве имеются Новомосковский и Троицкий административные округа, которые в общей сложности содержат 21 «поселение»: Внуковское, Мосрентген, Троицк, Щербинка и т.д.
(Любопытно, что по Закону об организации местного самоуправления лишь 19 из них считаются «поселениями», а 2 остальных — Троицк и Щербинка — «городскими округами».)
Если эти внутримосковские поселения тоже являются «поселениями» в смысле постановления КС, то получается, что с Остоженки в Митино выселить должника можно, а вот в Троицк — нельзя.
***
Источник: https://zakon.ru/blog/2021/5/21/edinstvennoe_zhilyo_pri_bankrotstve_konec_immuniteta
