20 ноября 2024 года в экономической коллегии ВС состоялось заседание по одному из рассматриваемых ею споров. Коллегия, судя по карточке дела, разрешила спор и выпустила резолютивную часть своего определения. Казалось бы, ничего неожиданного.
Особенность этого дела заключается в том, что большинство его материалов засекречено. Попытка ознакомиться с судебными актами приводит на страницу с надписью: «Судебный акт принят в закрытом судебном заседании». Так выглядит и определение о передаче дела в коллегию. В картотеке арбитражных дел на соответствующей странице имеется лишь один открытый судебный акт — об удовлетворении ходатайства белорусской компании о восстановлении пропущенного процессуального срока (на подачу кассационной жалобы в ВС).
Насколько нам известно, это первый случай «засекреченного» определения о передаче дела в экономическую коллегию (хотя отказные определения такого рода встречаются).
Из карточки дела явствует, что другим участником спора является некий российский завод. Что касается сути дела, речь идет о признании и приведении в исполнение в РФ решения иностранного суда. Из названий процессуальных документов (если, конечно, их не изменили для конспирации) можно предположить, что первая инстанция признала и привела в исполнение решение, суд округа его отменил и принял новое решение, после чего дело дошло до ВС.
Если верить публикациям в СМИ, белорусская компания пытается привести в исполнение решение белорусского суда о взыскании с российской компании средств за некачественные резцы для добычи руды. Российская компания, в свою очередь, возражает, утверждая, что взыскание помешает ей исполнять госзаказ, а потому взыскивать ничего не следует.
Судя по тому, что жалоба была передана в коллегию, решение, скорее всего, принято в пользу белорусской компании. Однако пока неясно, будет ли опубликована хотя бы резолютивная часть определения ВС.
Вряд ли стоит повторять банальные истины о том, что открытость правосудия, закреплённая, кстати, в Конституции, — это не только средство поддержания информированности общества, но и важная гарантия справедливости судебного разбирательства. Когда спор решается втайне от общества, у него нет очевидных оснований полагать, что решение справедливо, а у суда — стимулов судить по справедливости.
Есть, конечно, исключения, например, связанные с военными секретами. Но действительно ли банальный спор о взыскании средств за некачественные детали для горнодобывающей техники содержит военную тайну?
В последнее время российское правосудие все чаще решает дела за закрытыми дверями. По данным статистики, опубликованной Юлием Таем на Право.ру, в 2022 году число закрытых заседаний по уголовным делам было вдвое больше, чем в 2018. Аналогичные тенденции наблюдаются и в экономическом правосудии. Например, в 2020 году арбитражные суды рассмотрели 39 ходатайств о проведении закрытых заседаний и все их отклонили. В 2023 году таких ходатайств было уже 905, из которых отклонены только 17. «Что называется, почувствуйте разницу», — пишет Юлий Тай.
Позволю себе также позаимствовать из его статьи цитату из Иеремии Бентама:
«В сумраке тайны полным ходом бушуют зловещие интересы и зло во всех формах. … Там, где нет гласности, нет и справедливости. Публичность — это душа правосудия. Это острейшая шпора для усердия и вернейший из всех стражей от плутовства. Благодаря публичности сам судья, вершащий суд, находится под судом».
Похоже, российское правосудие всё меньше заинтересовано в том, чтобы представлять себя на суд общественного мнения…
