Все студенты юридических вузов, изучающие цивилистический процесс, без пиетета относятся к судебным извещениям. Прямая ассоциация воскрешает в памяти шутки и анекдоты про почту, воспетую даже в кино.
Но оказывается, что к извещениям надо относиться с огромным уважением и скрупулезностью, поскольку совершение порой нелепой технической ошибки или халатность юристов, почтальонов, а иногда и судей приводит к отмене судебных актов. Случается, что это происходит уже в Верховном суде (определение ВС от 22.04.2023 № 304-ЭС23-27229) или в другом государстве при попытке исполнить российский судебный акт.
Между тем ложным правовым пуризмом или формализмом это назвать нельзя, так как без извещения участника процесса нарушаются базовые процессуальные принципы: от права быть выслушанным до состязательности, равноправия, диспозитивности, законности, непосредственности, гласности, то есть, по сути, всех составляющих современного гражданского процесса. Это становится более важным, когда речь идет об извещении иностранного участника процесса, так как для этого требуется намного больше усилий, времени, соблюдение международных актов, перевод и легализация иностранных документов. В большинстве стран лицо считается извещенным, если суд убедился, что оно не было извещено, поскольку умышлено не получило почтовое отправление. Такая ситуация не является чем-то новым.
Исходя из того, что государство не вправе осуществлять суверенные функции за пределами своей территории, в XVII веке сформировался подход, согласно которому вручение судебных извещений не могло иметь места при отсутствии согласия государства местонахождения ответчика. В силу данных причин в ряде государств того времени (XVII век) (Франция, Королевство Сардиния) сформировался обычай извещения ответчика на границе государства проведения разбирательства (фр. signification au frontier, лат. in palis). Служащий суда выкликал ответчика на границе государства его нахождения или вызывал его с использованием трубы и барабана. Для обозначения подобного способа извещения использовался термин «процессуальная фикция» (фр. signification fictive)1.
Впоследствии (XVIII–XIX века) во Франции и Германии сложилась практика извещения через суд иностранного государства в порядке правовой помощи. Обычно для этого требуется двусторонний договор.
С конца XIX века получают распространение международные конвенции по этому поводу. Прежде всего, так называемые Гаагские конвенции:
Суд страны А — МИД страны А — посольство страны А в стране Б — МИД страны Б — компетентный орган страны Б — ответчик.
Гаагская конвенция по вопросам гражданского процесса 1954 года — порядок извещения тот же, что и в конвенции 1905 года.
Суд страны А (или иной уполномоченный орган) — «Центральный орган» страны Б — ответчик.
Допускается также дипломатическое или консульское извещение. Если государство не заявило возражений, допускаются и альтернативные способы извещения, в том числе напрямую по почте (но, например, РФ заявила возражения).
Таким образом, по общему правилу требуется соблюдение порядка уведомления, предусмотренного конвенцией (через «центральный орган»). Однако что если ответчик фактически был уведомлен (и есть доказательства этого), но с нарушением установленного порядка? Например, через курьерскую почту? Может ли суд страны А рассмотреть спор? Будет ли решение признанно в стране Б?
Согласно мнению указанного специалиста, можно, поскольку «нельзя не обратить внимания на тенденцию, в силу которой государства при разрешении вопроса о надлежащем извещении ответчика принимают во внимание именно наличие у него фактической информации о судебном процессе («фактическое (эффективное) извещение»)». Это «подтверждает тезис о существовании в международной практике тенденции, направленной на смягчение требований к порядку передачи и вручения судебного извещения в отношении ответчика, находящегося за границей».
В п. 36 постановления Пленума ВС от 27.06.2017 № 23 сформулирована следующая позиция: «С учетом того, что участвующие в деле лица должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (ч. 2 ст. 41 АПК РФ), факт отсутствия доказательств получения судебных извещений, направленных в порядке, предусмотренном нормами соответствующего международного договора или федерального закона, сам по себе не может являться основанием для безусловной отмены судебного акта, если в судебном заседании принял участие уполномоченный представитель иностранного лица и (или) суду от иностранного лица поступили отзыв, доказательства, ходатайства либо имеются иные доказательства того, что иностранное лицо знало о судебном разбирательстве».
Таким образом, высший суд дал нижестоящим судам достаточно широкие дискреционные полномочия.
Но какое извещение считается надлежащим? Что если оно соответствует закону иностранного государства, но не РФ (электронная почта, СМС и др.)?
Бывают случаи, когда извещение российского ответчика на этапе признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения признается надлежащим в том случае, если оно осуществлялось в порядке, предусмотренном законодательством государства судебного разбирательства (то есть государства вынесения решения). Так, арбитражный кассационный суд признал надлежащим извещение российского ответчика по электронной почте в соответствии со ст. 127 ГПК Республики Казахстан (постановление АС Западно-Сибирского округа от 28.05.2020 № Ф04-465/2020). Равным образом суд общей юрисдикции признал надлежащим извещение российского ответчика, осуществленное посредством СМС-сообщения, направленного судом Республики Беларусь (апелляционное определение Первого АСОЮ от 20.04.2022 по делу № 66-1299/2022).
Встречаются и совсем экзотические судебные извещения. В одном из процессов2 возник вопрос о том, как направить извещение ответчику, про которого неизвестно абсолютно ничего, кроме реквизитов его криптокошелька (то есть номера счета в блокчейне), где хранится спорный токен.
Ответ прост и гениален: нужно «токенизировать» извещение, то есть создать на его основе NFT, а этот токен отправить на счет ответчика! Ответчик откроет свой кошелек, чтобы полюбоваться на приобретенный токен (ранее принадлежавший истице) — а там повестка в суд!
Именно такое решение было предложено адвокатами истицы, и судья его полностью одобрил.
Проблема, конечно, в том, что вообще-то никто не обязан заглядывать в свой кошелек. Но все же такое уведомление лучше, чем ничего.
Теперь любой желающий может зайти на счета ответчика через обозреватель блокчейна и полюбоваться как на спорные токены, так и на повестки.
Как говорится, голь на выдумки хитра. В каких-то случаях такое извещение можно признать эффективным, но только в совокупности с другими доказательствами. В наше время фейков, мошеннических звонков и сообщений открыть сообщение, тем более на неизвестном тебя языке, крайне виктимно. Кто из нас не получает десятки, а то и сотни звонков и сообщений от «сотрудников Сбербанка», «сотрудников ФСБ», «адвокатов», которые сообщают, что неизвестный вам дядюшка оставил вам несметные сокровища в ЮАР или Нигерии?! Разумеется, мы априорно игнорируем такие сообщения.
В силу сказанного, простое сообщение в мессенджере, СМС, электронной почтой можно считать извещением только в исключительном случае, когда в контексте обстановки неизбежно следует, что извещение должно быть воспринято получающей стороной серьезно, причем бремя доказывания должно возлагаться на то лицо, которое полагает, что участник процесса извещен.
Арбитражные суды в ряде случаев полагают допустимым извещать иностранное лицо, находящееся за границей, вручая судебные документы его представителю в РФ либо направляя их адресату напрямую, используя почту или частную службу доставки. Надлежащим может быть признано и вторичное уведомление через официальный сайт суда. С последним вариантом трудно согласиться: если для российских лиц еще можно применять хотя бы некую презумпцию того, что они могут осуществлять поиск в картотеке дел информации о судебных разбирательствах с их участием (хотя она тоже законодательно установлена только после получения первого извещения), то в отношении иностранных лиц такую логику применить точно невозможно. Кто из нас изучает картотеки судов всех стран мира с целью узнать, а не являемся ли мы участниками каких-то разбирательств?
Сейчас при оценке своевременности извещения следует принимать во внимание наличие (отсутствие) ограничений, введенных в отношении РФ иностранным государством. Но критерий дружественности не должен аннигилировать формальные требования процесса. Открывать ящик Пандоры процедурного «беспредела» в отношении лиц из любых (даже самых недружественных) стран недопустимо и контрпродуктивно. Нельзя забывать мудрые библейские слова: «посеявший ветер пожнет бурю».
Многие могут сказать, что порой соблюсти названные требования чрезвычайно трудно, а также что многие нерадивые ответчики прибегают к различным ухищрениям и злоупотреблениям. И они правы, но вместе с тем ни в коем случае нельзя привести фингирование судебных извещений до крайней формы, поскольку таким путем из ванны будет выплеснута не грязная вода (злоупотреблянты), а младенец (добросовестные участники судопроизводств).
Необходимо соблюсти баланс между формальным следованием правилам о надлежащем извещении и применением альтернативных (креативных) методов извещения, но только в случае явно недобросовестного сопротивления извещаемого лица. Только так мы сможем пройти между Сциллой формализма и Харибдой так называемой целесообразности.
__________________________________________________________________________________
1Костин А.А. Правовое регулирование порядка извещения стороны судебного разбирательства за границей (анализ российского и иностранного опыта) // Вестник гражданского процесса. 2023. № 1.
Источник: https://korpurist.life/bankrotstvo/24/art.php?id=1
