Конституционный Суд выпустил новое, уже второе за последнее десятилетие постановление на тему исполнительского иммунитета единственного жилья должника. КС повторил свою старую позицию, что правило об иммунитете не является неконституционным в целом, но законодатель обязан его уточнить для случая «роскошного» (условно говоря) жилья, которое обладать таким иммунитетом не должно. (Законодатель с тех пор поправок так и не внес.)
Теперь в дополнение к этому КС, очевидно раздраженный тем, что законодатель его не слушается, предложил судам взять инициативу в свои руки и, пока не будет принят новый закон, применять непосредственно Конституцию, как ее разъяснил КС. А именно, КС предложил судам изымать единственное жилье должника на дискреционной основе, когда суд сочтет иммунитет «необоснованным». Особенно это актуально в банкротстве должника!
КС также сформулировал ряд позиций по поводу того, как именно определять «роскошность» жилья, и как при таком изъятии обеспечить конституционные права должника на жилье (например, кредиторы могут предоставить ему замещающее жилье, удовлетворяющее всем нормативам и расположенное в том же населенном пункте).
Помимо прочего, КС разрешил изымать единственное жилье по мотивам злоупотребления правом. Например, когда должник купил свое единственное жилье уже после возбуждения исполнительного производства, не вернув долг кредитору.
Постановление КС явно принято специально для преодоления позиции Верховного Суда, сформулированной ВС в деле Стружкина в прошлом году. Решением по этому делу Коллегия ВС пресекла практику нижестоящих судов, которые делали именно то, что им теперь предлагает КС: в банкротных делах на дискреционной основе изымали у должников единственное роскошное жилье. Согласно позиции ВС, дело судов — лишь применять букву закона, не задумываясь о её справедливости. КС с этим не согласен, во всяком случае для тех случаев, когда закон явно проблематичен с конституционной точки зрения.
В целом предложенная КС схема, согласно которой суд может делать разумные исключения из предусмотренного законом общего правила об иммунитете единственного жилья, представляется более справедливой, чем жесткое правило об абсолютном иммунитете. Остается посмотреть, как суды будут применять новое постановление КС, и сумеют ли они пресечь злоупотребления новым правилом со стороны кредиторов.
***
Проблема единственного, но роскошного жилья должника состоит в следующем. (Подробности можно посмотреть в статье, написанной в соавторстве Юлием Таем и мной.)
По букве закона отобрать единственное жилье у должника нельзя ни в исполнительном производстве, ни в банкротстве. Само по себе это правило весьма похвально, поскольку защищает множество должников от перспективы оказаться на улице вместе с семьями. Однако правило не учитывает возможности того, что единственным жильем окажется, например, дворец на Рублевке или другое роскошное жилище.
Кажется справедливым, чтобы в случае несостоятельности такое роскошное жилье можно было у должника отобрать, предоставив ему жилье попроще, а дворец продать в пользу кредиторов. Однако российский закон, в отличие от права некоторых других юрисдикций, подобных оговорок не делает.
Конституционный Суд уже признавал эту ситуацию недопустимой. В деле от 2012 года (Постановление КС РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П) он, правда, отказался признать соответствующую норму ГПК неконституционной, но велел законодателю внести в закон поправки на тот случай, когда «объект недвижимости явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище».
Законодатель назидания КС проигнорировал. (Есть же дела и поважнее: вот, например, несанкционированное просветительство надо запретить.)
Многие уверены (и не без оснований), что право на жилье священно и неприкосновенно. И поэтому, если и следует делать какие-то исключения из правила об иммунитете единственного жилья, то лишь на уровне закона, а никак не судебного правотворчества!
Но что делать, если законодатель не желает решать проблему?
***
Особенно остро проблема единственного, но роскошного жилья стоит в банкротстве.
Арбитражные суды, не дожидаясь ленивого законодателя, сами потихоньку начали формировать практику, допускающую предоставление банкроту более скромного «замещающего» жилья силами кредиторов. Идея тут в том, чтобы роскошное жилье утратило статус единственного, и его можно было бы забрать в конкурсную массу.
Суды выработали ряд критериев «роскошности» (большая жилая площадь на члена семьи, повышенная стоимость и др.), а также условий, при которых считали допустимым предоставление замещающего жилья (выполнение санитарных норм, близость к центру жизненных интересов должника и др.).
Однако ВС, к удивлению многих, эту практику решил пресечь в прошлогоднем деле Стружкина (Определение СКЭС ВС РФ от 29.10.2020 № 309-ЭС20-10004). ВС сослался на нарушение таким принудительным обменом конституционных прав должника, а также на то, что КС в своем постановлении от 2012 года велел исправить ситуацию законодателю, а вовсе не судам. Дело же судов — лишь следовать закону!
По мнению Коллегии ВС, КС «прямо и недвусмысленно исключил возможность решения данного вопроса (установления правил предоставления замещающего жилья) правоприменителем до внесения соответствующих изменений в законодательство».
***
И вот Конституционный Суд принял новое постановление по этому вопросу. Прочтение постановления не оставляет сомнений в том, что основная его цель — опровержение тех тезисов, которые сформулировала Коллегия ВС в деле Стружкина.
Постановление КС принято по жалобе гражданина Ревкова из Калужской области. Фабула его дела следующая.
Ревков еще в прошлом тысячелетии дал взаймы крупную сумму, а должник ее так и не вернул. Суд взыскал долг, и в 2006 году было возбуждено исполнительное производство, но оно так ничем и не закончилось. Между тем в 2009 году должник купил квартиру площадью 110 кв. м, стоимость которой значительно превышала размер долга. А в 2019 году должник по его собственному заявлению был признан банкротом. Заимодавец попал в третью очередь кредиторов с необеспеченным требованием на 4,5 млн рублей.
Незадачливый заимодавец просил хотя бы включить ту самую квартиру в конкурсную массу должника, но суды ему отказали со ссылкой на иммунитет единственного жилья. Судья ВС в январе 2021 года (уже после дела Стружкина) отказал в передаче жалобы заимодавца для рассмотрения в Коллегию.
КС в своем новом постановлении поддержал заявителя. Прежде всего КС повторяет тезисы, уже сформулированные им в 2012 году: действующее регулирование неприемлемо и законодатель обязан его исправить..
«Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 14 мая 2012 года No 11-П посчитал возможным воздержаться от признания абзаца второго части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации, указав, однако, на обязанность законодателя внести необходимые изменения в гражданское процессуальное законодательство, регулирующее пределы действия имущественного (исполнительского) иммунитета применительно к жилому помещению (его частям), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в данном жилом помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания, с тем чтобы обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов кредитора (взыскателя) в случае, когда соответствующий объект недвижимости по своим характеристикам явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище, а также предусмотреть для таких лиц гарантии сохранения жилищных условий, необходимых для нормального существования.»
Между тем, как возмущенно отмечает КС, законодатель пренебрег его указаниями.
«За почти девять лет законодательные работы по этому поводу не продвинулись дальше подготовки двух законопроектов с поступлением одного из них на первое чтение.»
Зато, по словам КС, его постановление дало судам «возможность принимать иные решения», чем основанные лишь на букве закона закона об иммунитете единственного жилья.
«Конституционный Суд Российской Федерации принимает во внимание также, что Постановление от 14 мая 2012 года No 11-П допустило в судебной практике при применении как абзаца второго части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации, так и связанных с указанным законоположением норм законодательства о несостоятельности (банкротстве) возможность принимать иные решения, чем до принятия этого акта конституционного правосудия. Это отчасти следует из тех судебных решений, где суды по ходатайству кредитора (взыскателя) выясняют возможность обращения взыскания на единственное жилое помещение, принадлежащее должнику на праве собственности, исследуют и дают оценку характеристикам этого жилого помещения.»
Сложившаяся ситуация представляется КС очень вредной для конституционных ценностей, а к тому же отягощенной неправомерным поведением законодателя.
«Помимо многолетнего недопустимого законодательного бездействия, указанный длящийся риск причинения вреда конституционно значимым ценностям отягощается самим по себе неисполнением акта конституционного правосудия.»
Но все-таки, что же делать судам в случае продолжения пассивности законодателя? Блюсти очевидно несправедливую букву закона, как советует Коллегия ВС? Конституционный Суд предлагает другой ответ. Пусть суды непосредственно применяют Конституцию, смысл которой объяснил им КС!
«Из части четвертой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» следует, что до принятия нового нормативного акта, если решение Конституционного Суда Российской Федерации предписывает устранение пробела в правовом регулировании, непосредственно применяется Конституция Российской Федерации, в том числе в истолковании Конституционного Суда Российской Федерации.»
Надо понимать, суд при определённых обстоятельствах может снять иммунитет с единственного жилья должника, несмотря на отсутствие соответствующей нормы закона.
Это правомочие суда не является безграничным. Должнику должен быть гарантирован «уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования без умаления достоинства человека». Но это не означает, что его жилищные условия вообще не могут ухудшаться!
«Это, однако, не должно исключать ухудшения жилищных условий гражданина-должника и членов его семьи на том лишь основании, что жилое помещение, принадлежащее ему на праве собственности, – независимо от его количественных и качественных характеристик, включая стоимостные, – является для этих лиц единственным пригодным для постоянного проживания. Такое ухудшение жилищных условий тем более не исключено для тех случаев несостоятельности (банкротства), когда права кредиторов нарушает множественное и неоднократное (систематическое) неисполнение должником обязательств при общих размерах долга, явно несоразмерных имущественному положению гражданина.»
Далее, изъятие единственного жилья должно служить именно погашению долга, а не быть некой карательной мерой против должника.
«Вместе с тем, в частности, должно быть учтено соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга, погашение которого в существенной части могло бы обеспечить обращение взыскания на жилое помещение, поскольку отказ от исполнительского иммунитета должен иметь реальный смысл именно как способ и условие удовлетворения требований кредиторов, а не карательная санкция (наказание) за неисполненные долги и не средство устрашения должника угрозой отобрания у него и членов его семьи единственного жилища.»
Отказ от иммунитета единственного жилья также не приводит сам по себе к нарушению конституционного права должника на свободу передвижения. Изымая жилье, суд не должен вынуждать должника к переезду в другое место жительства! (Что, по-видимому, предполагает предоставление другого замещающего жилья в том же месте жительства.)
«Конституционный Суд Российской Федерации устанавливает настоящим Постановлением, что отказ при определенных обстоятельствах от применения исполнительского иммунитета не может приводить к нарушению предусмотренного статьей 27 (часть 1) Конституции Российской Федерации права каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, выбирать место пребывания и жительства. Ухудшение жилищных условий вследствие отказа в применении исполнительского иммунитета не может вынуждать гражданина-должника к изменению места жительства (поселения), что, однако, не препятствует ему согласиться с последствиями, допустимыми по соглашению участников исполнительного производства и (или) производства по делу о несостоятельности (банкротстве).»
Резюме КС: после вступления в силу этого постановления норма ГПК об иммунитете единственного жилья не может служить основанием для отказа в обращении взыскания на единственное жилье, если суд сочтет иммунитет «необоснованным». В особенности это касается случаев банкротства должника. При этом должнику и его семье надо предоставить жилище в том же городе (поселении), соответствующее установленным нормативам. КС полностью одобрил складывающуюся в банкротных судах практику предоставления должнику замещающего жилья силами кредиторов.
«Таким образом, полагая по-прежнему необходимым предписанное ранее изменение законодательного регулирования, Конституционный Суд Российской Федерации приходит к выводу, что со вступлением в силу итогового решения по настоящему делу абзац второй части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации в дальнейшем не может служить нормативно-правовым основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, в нем указанные, если суд считает необоснованным применение исполнительского иммунитета, в том числе при несостоятельности (банкротстве) гражданина-должника, поскольку отказ в применении этого иммунитета не оставит его без жилища, пригодного для проживания самого должника и членов его семьи, площадью по крайней мере не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма …, и в пределах того же поселения, где эти лица проживают. Это условие может быть обеспечено, в частности, если соответствующее жилое помещение предоставляет гражданину-должнику кредитор (взыскатель) в порядке, который установит суд, в том числе в процедуре несостоятельности (банкротства).»
Дополнительно КС отмечает, что жилье у должника можно отобрать также по мотивам злоупотребления правом. Очевидно, имеются в виду такие ситуации, как в данном деле, где должник купил квартиру уже после возбуждения исполнительного производства, избежав тем самым изъятия денежных средств приставами.
«Конституционный Суд Российской Федерации напоминает, кроме того, что суды – согласно положениям статьи 17 Конституции Российской Федерации, которым корреспондируют и положения пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК Российской Федерации, – вправе отказать гражданам-должникам в защите прав, образующих исполнительский иммунитет согласно абзацу второму части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации в его взаимосвязи с пунктом 3 статьи 21325 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», если по делу установлено, что само приобретение жилого помещения, формально защищенного таким иммунитетом, состоялось со злоупотреблениями, наличие которых позволяет применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления. Среди обстоятельств, которые могли бы иметь значение в соответствующей оценке поведения должника, предшествующего взысканию долга, суды, помимо прочего, вправе учесть и сопоставить, с одной стороны, время присуждения долга этому гражданину, в том числе момент вступления в силу соответствующего судебного постановления, время возбуждения исполнительного производства, а также извещения должника об этих процессуальных событиях и, с другой стороны, время и условия, в том числе суммы (цену) соответствующих сделок и других операций (действий), если должник вследствие их совершения отчуждал деньги, имущественные права, иное свое имущество, с тем чтобы приобрести (создать) объект, защищенный исполнительским иммунитетом.»
В резолютивной части КС повторно объявляет конституционным оспариваемые положения закона об исполнительском иммунитете единственного жилья, но (что звучит несколько парадоксально) лишь в той мере, в какой они не могут быть «основанием безусловного отказа в обращении взыскания» на это единственное жилье. Иначе говоря, отобрать единственное жилье у должника можно.
«Признать взаимосвязанные положения абзаца второго части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации и пункта 3 статьи 213.25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», устанавливающие имущественный (исполнительский) иммунитет в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения (его частей), которое является для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в этом жилом помещении, единственным пригодным для постоянного проживания, и предусматривающие исключение этого жилого помещения (его частей) из конкурсной массы, не противоречащими Конституции Российской Федерации, так как они – в соответствии с их конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении на основании Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 мая 2012 года № 11-П и в его развитие, – не могут быть нормативноправовым основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения (их части), предусмотренные этими законоположениями, если суд считает необоснованным применение исполнительского иммунитета, в том числе при несостоятельности (банкротстве) гражданина-должника … .»
КС также формулирует критерии, при выполнении которых изъятие единственного жилья допустимо. Самое главное, что должнику надо предоставить достойное жилье в том же населённом пункте; кроме того, отбирать жильё можно, лишь если за счёт него можно погасить существенную часть долга.
«… поскольку:
отказ в применении этого иммунитета не оставит гражданина-должника без жилища, пригодного для проживания самого должника и членов его семьи, площадью по крайней мере не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма, и в пределах того же поселения, где эти лица проживают;
должно быть учтено при необходимости соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга, погашение которого в существенной части могло бы обеспечить обращение взыскания на жилое помещение;
ухудшение жилищных условий вследствие отказа гражданину-должнику в применении исполнительского иммунитета не может вынуждать его к изменению места жительства (поселения), что, однако, не препятствует ему согласиться с такими последствиями, как и иными последствиями, допустимыми по соглашению участников исполнительного производства и (или) производства по делу о несостоятельности (банкротстве).»
***
В целом постановление КС кажется почти безупречным и по содержанию, и по юридической технике.
Очевидно, что правило об абсолютном иммунитете единственного жилья в случае «роскошного» жилья приводит к несправедливым по отношению к кредиторам результатам. Это примитивное правило легло в основу распространенной практики злоупотреблений со стороны банкротов-олигархов, не желающими расставаться со своим роскошным жильем, невзирая на интересы их оставшихся с носом кредиторов. В связи с этим создание ограниченных исключений из этого общего правила выглядит вполне разумным.
Правда, чрезмерно широкое понимание исключений из правила об иммунитете тоже было бы несправедливым. Взять хотя бы разрешенное ВС дело Стружкина, упоминавшееся выше: возражения вызывает именно сформулированная в нем правовая позиция об абсолютности иммунитета, а вовсе не исход конкретного спора (речь шла о квартире в Ижевске площадью в 40 кв. м, которую по любым стандартам вряд ли можно назвать «роскошной»).
Конечно, и новое сформулированное КС правило дает возможность для злоупотреблений — на этот раз со стороны кредиторов, которые наверняка будут требовать изъятия у должников не только дворцов, но и хижин. Судам придется разбираться в вопросе «роскошного» жилья не формально, а по существу.
С другой стороны, злоупотребить ведь можно вообще любым законом! В целом же новый подход, предоставляющий суду возможность делать из общего правила об иммунитете единственного жилья разумные исключения в случае роскошного жилья, выглядит более справедливым, чем старый, требующий механического соблюдения буквы закона.
Конечно, новый подход требует от судов довольно многого: не формального исполнения закона, а применения своей разумной дискреции на основе соображений справедливости. Однако следует заметить, что именно в банкротных делах российские суды в среднем демонстрируют гораздо больше разума и справедливости, чем в делах из многих других областей. Так что есть шанс, что новое, более справедливое правило будет давать лучшие результаты, чем старое, менее справедливое правило.
***
Правда, авторитет КС в последние годы был сильно подорван его сервильной позицией по важнейшим вопросам конституционного права (свобода собраний, поправки в Конституцию). Суды подчас просто не обращают внимания на нравоучения КС.
Например, КС дважды (в делах Ильдара Дадина и Константина Котова) высказывал свои критические соображения по поводу уголовных наказаний за участие в мирных манифестациях, но суды как выносили приговоры по «дадинской» статье (ст. 212.1 УК), так и продолжают выносить. То же, что законодатель не особо интересуется мнением КС, видно уже из самого обсуждаемого постановления.
Так что еще предстоит посмотреть, какое влияние это постановление КС окажет на законодательство и судебную практику. Но, во всяком случае, теперь кредиторам в делах о банкротстве олигархов будет на что сослаться, когда речь зайдет об изъятии единственного дворца должника…
***
Источник: https://zakon.ru/blog/2021/04/27/edinstvennyj_dvorec_dolzhnika_postanovlenie_ks_rf_ot_26042021__15-p
