На днях Юлий Тай и я как представители АБ «Бартолиус» летали в Екатеринбург на проводимые уже в семнадцатый раз Ковалевские чтения.
Митрофан Иванович Ковалев (1922-2002) – известный советский правовед, долгое время (1955-1988 гг.) заведовавший кафедрой уголовного права в Свердловском юридическом институте (ныне Уральский государственный юридический университет). Его называют основателем уральской уголовно-правовой школы.
Общая тема конференции была такая: «Примирение в праве: компромисс или уступка?». Полную программу можно найти на сайте конференции. Мы добрались до места только на второй день двухдневной конференции.
Все это проводилось в огромном здании рядом с аэропортом, которое называется Конгресс-центр «Екатеринбург-Экспо». (Но гостиница была в центре города, так что пришлось поездить туда и обратно.)
Как вы уже догадались, конференция была в основном по уголовно-правовой тематике, но была и небольшая цивилистическая секция. Народу было изрядно, но и различных панелей тоже хватало, так что не на всех заседаниях было многолюдно.
Нижеследующий репортаж не претендует на полноту. Я пишу только о том, что сам видел и что мне запомнилось. Заранее приношу извинения за возможные ошибки в пересказе речей выступающих (цитаты не дословные).
***
Первая панель, на которую я попал, называлась «Цена государственного прощения: ответственность или возмещение ущерба?». Речь шла в основном об освобождении от наказания за преступление в обмен на возмещение вреда. Модераторами были адвокаты Вадим Клювгант и Ярослав Кулик.
В.В. Клювгант высказал мнение, что государственное прощение – это компенсация недостатков правосудия. (Надо понимать, если осудили ни за что, то потом надо хотя бы простить.)
Однако профессор Н.А. Лопашенко из Саратова оказалась настроена гораздо более скептически в отношении желательности и допустимости прощения преступников. По ее словам, главное – это неотвратимость наказания! Прощать преступников надо только в виде исключения, а «покупка прощения» вообще недопустима!
Адвокат Дж.В. Келли из США рассказал о том, как наказание и прощение устроено в Америке, в том числе об официальном Руководстве по вынесению приговоров (Sentencing Guidelines) и тех отягчающих и смягчающих факторах, которые им предусмотрены (сотрудничество с правосудием и т.д.).
В заключение выступила Т.Г. Мерзлякова, уполномоченный по правам человека в Свердловской области и председатель местной комиссии по вопросам помилования.
Как выяснилось, она тоже прилетела из Москвы, где разговаривала с президентом по поводу Конституции. Я сказала президенту, надо собрать предложения людей и показать правительству, рассказала Т.Г. Мерзлякова. Чтобы видели, что хотят сказать люди!
Кстати говоря, в конференции планировалось участие – в качестве звезд – сенатора Клишаса и депутата Крашенинникова. Однако, как пояснила Т.Г. Мерзлякова, они не приехали, потому что заседают в группе по изменению Конституции.
Что касается помилований – а докладчица занимается внесением предложений президенту о помиловании – нам говорили в Администрации президента (рассказала Т.Г. Мерзлякова): страна разворована, а вы просите о помиловании. Но страна большая, а одного человека президент помиловать может!
Можете со мной спорить, сказала Т.Г. Мерзлякова, но гуманизация наказания у нас есть. Раньше в области было более 50 тыс. заключенных, а сейчас 27 тыс. Теперь нам говорят в областном руководстве: ну вы мне найдите хоть кого-нибудь, кого можно помиловать! И вот когда президентом был Медведев, нам говорили: если ДТП со смертельным исходом, на помилование даже не подавайте. А сегодня никто ничего не говорит…
***
После обеда (а я в перерыве еще успел дать видеоинтервью про субординацию требований аффилированных кредиторов в банкротстве и прочее в этом роде) я отправился на дискуссию «Косвенные и коллективные иски по корпоративным спорам. Особенности примирения». Это была единственная цивилистическая тема из трех секций.
В президиуме обнаружился внушительный десант из Москвы: Мария Ерохова, Андрей Егоров, Денис Новак, Александра Маковская. Еще там были Антон Диденко из Австралии и Джордж Ламбру из Лондона. Моделировали Сергей Учитель (из Кемерово) и Светлана фон Поммерн-Пеглов (из Лондона).
М.А. Ерохова рассказала о разнице между групповыми и «коллективными» (неофициальное название) исками по российскому праву.
Групповой иск – это иск по главе 28.2 АПК (или главе 22.3 ГПК), в котором истец обращается в суд в защиту интересов группы лиц, а другие члены группы к этому иску присоединяются. Такой иск может рассматриваться в том числе и в корпоративных спорах (например, группа акционеров отстаивает свои права, ущемленные руководством общества).
А «коллективный» иск (насколько я понял мысль М.Е.) – это иск по другим правилам, согласно которым участник юридического лица вправе не присоединяться к групповому иску, а вместо этого «самостоятельно вступить в дело на стороне истца», становясь таким образом соистцом. Впрочем, при желании участник может вступить в дело и на стороне ответчика в качестве третьего лица. Все это относится только к трем видам корпоративных споров: «[1] о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу, [2] признании недействительными сделок, совершенных юридическим лицом, и (или) применении последствий недействительности таких сделок, [3] об обжаловании решений органов управления юридического лица участник юридического лица» (п. 3 ст. 225.2 АПК).
Любопытно, что такая возможность изначально была упомянута в ГК (ст. 65.2 ГК, 2014 г.), затем дал свои разъяснения Пленум ВС (п. 31-33, 117 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25), и лишь затем правило было кодифицировано в процессуальном законе (п. 3 ст. 225.2 АПК).
По словам М.Е., разница между двумя видами исков в том, что в групповом иске одно лицо выступает за всех челнов группы, а в «коллективном» иске у всех соистцов равные права. То есть, например, в групповом иске это одно лицо может заключить мировое соглашение, а в «коллективном» иске для принятия общего решения (в принципе) нужно единогласие. Надо сказать, что по ряду причин групповые иски крайне редко встречаются в российской судебной практике. Возможно, с коллективными исками в корпоративных спорах дело пойдет повеселее!
А.А. Маковская сказала, что она не уверена в теоретической основе деления исков на групповые и коллективные. А.М. напомнила, что в процессуальных кодексах нет понятия коллективного иска. Идет ли речь о самом обычном иске с несколькими соистцами?
Особенно проблемна квалификация иска об оспаривании решения собрания: к какой категории его отнести? В отличие от оспаривания сделок и обжаловании решений органов, это – не производный иск (предъявляемый участником в интересах общества)! Стоит заметить, что споры о решениях органов обществ арбитрабельны. При этом в правилах многих арбитражей написано, что для заключения мирового соглашения не требуется единогласия. (Налицо некоторый конфликт с концепцией иска с несколькими равноправными соистцами, в котором для принятия решения требуется единогласие.)
А.В. Егоров заявил, что иски об оспаривании сделок и о взыскании убытков с директора – это никакие не групповые и не коллективные иски. На самом деле это иски общества, а участники выступают в качестве представителей общества! Но тут возникает проблема: что делать, если не все акционеры согласны? То есть разошлись во мнениях равноправные представители одного истца? По словам А.Е., ВС пошел на компромисс, допустив применение в подобных случаях правил о групповых исках. С другой стороны, Пленум пишет, что для отказа от такого иска необходимо согласие всех участников (и для мировых соглашений то же самое). По словам докладчика, это – «неаккуратное разъяснение».
А.Н. Диденко рассказал о групповых исках в Австралии, а Дж. Ламбру – в Англии (We have no class actions, only group actions!).
Д.В. Новак сказал: хорошо, что при реформе оставили в АПК минимум 5, а не 20 (как в ГПК) участников группового иска. Ведь, если говорить о корпоративных спорах, в ООО редко бывает более 5 участников!
Д.Н. отметил, что в некоторых случаях случалось так, что ГК ранее процессуальных кодексов регулировал некоторые процессуальные институты, такие как коллективный иск (а еще можно вспомнить астрент). Потом Пленум сказал, что можно использовать главу о коллективных исках. И лишь потом появилось положение статьи 225.2 АПК. По трем категориям дел можно вступить в дело в качестве самостоятельного истца, а это и есть коллективный иск. Таким образом, процессуальный закон догнал ГК!
Кстати, согласно формулировкам АПК, допустим и «микс»: когда есть и группа, и отдельные участники.
***
После окончания сессии в той же аудитории началось заседание, где я выступал в качестве спикера. Оно называлось: «Право недвижимости: граница между частным и публичным интересом».
В зале было немноголюдно, от силы человек 30. Может , тема не заинтересовала, а может, потому, что это было уже последнее по времени заседание.
Модерировали заседание профессор Бронислав Гонгало и экономист Андрей Бриль. Участвовали Артем Абрамов (Москва), Евгений Воробьев (Екатеринбург), Наталия Диппе (Берлин), Сергей Радченко (Краснодар).
Начали прямо с меня. Я подготовил доклад на сугубо цивилистическую тему: приобретение собственности по давности и, в связи с этим, смысл реквизита «добросовестности» владения, необходимого для приобретения собственности. Получит ли дядя Федор, прожив пару десятков лет в чужой избе в деревне Простоквашино, эту избу в собственность?
Тема имеет некоторое отношение к балансу публичных и частных интересов, поскольку на практике оппонентом давностного владельца зачастую является государство (либо владевшее недвижимостью в советское время, либо получившее собственность на выморочное имущество).
Если вкратце, реквизит добросовестности в этой норме, на мой взгляд, лишний. Практически при любом толковании этот реквизит выводит из-под действия нормы многие важные случаи, когда по здравому смыслу и экономике собственность надо передавать владельцу, изъяв ее у незаинтересованного в использовании имуществе собственника.
Начал я с Законов двенадцати таблиц, но на все выступление было 10 минут, так что пришлось быть кратким. Не буду пересказывать свой доклад: готовясь к конференции, я написал статью на 30 страниц, так что, кому интересно, следите за рекламой. 🙂
Поскольку я был участником, доклады других участников законспектировать не успел. Расскажу вкратце лишь о выступлении Наталии Диппе, которая говорила о проблемах с жильем в Берлине. По ее словам, эти проблемы очень большие: арендная плата такая высокая, что малоимущие не могут снять жилье в центре! (Посочувствуем берлинцам. – С.Б.)
Власти с этим борются: а именно, в законе Берлина установлены предельные ставки арендной платы и написано, что в случае превышения арендатор может потребовать снижения! В связи с этим очень много судебных споров. По словам докладчицы, для рассмотрения этих споров планируется создать 6 новых отделений в суде Берлина.
Как рассказала Н.Д., зеленые и красные выиграли выборы в Берлине и установили предел арендной плате. Но вдруг возникла неожиданная проблема: теперь жилья в аренду просто нет, и его можно искать годами. К тому же жилья строится очень мало, и возник его острый дефицит. (Кто бы мог подумать! – С.Б.)
Экономист А.Б. Бриль (модератор) осторожно спросил докладчицу: не значит ли это, что публичный интерес был определен неправильно? Но нет: по словам Н.Д., сегодня жителям можно помочь только этим законом!
Из всей сессии больше всего запомнилась дискуссия про филармонию.
Один из докладчиков (А.А. Абрамов) рассказал о проекте возведения нового корпуса екатеринбургской филармонии. Для ее возведения пришлось, помимо прочего, расселить и снести жилой дом в центре города, чему его жильцы вовсе не обрадовались. Насколько я понял, докладчик сочувствовал жильцам, а к самому проекту относился скептически. По его словам, реальной целью проекта было — освоить бюджет и получить политические дивиденды!
Неожиданно оказалось, что один из модераторов (А.Б. Бриль) – активный участник проекта реконструкции филармонии. По его словам, проект может вывести город на новую культурную орбиту и, возможно, сделать его вторым Зальцбургом. А.Б. рассказал, что на проект удалось собрать 5 млрд рублей от инвесторов. И все это для того, чтобы вывести город в мировую элиту, а вовсе не для того, чтобы переизбраться! Тут геморроя больше чем политических дивидендов!
Да, один дом пришлось выселить. Это и есть конфликт публичного и частного интересов! Увы, жильцам толком ничего не объяснили, просто выселили, и это плохо. А вокруг жильцов вертелись алчные юристы, которые хотели погреть руки на ситуации. И вот результат! А ведь жильцов попросили сделать что-то в интересах всего города!
К концу дискуссии уже пошли в ход аргументы насчет того, кто предал память дедов и отцов, которые воевали за лучшее будущее. Но тут время сессии истекло, так что до более активных военных действий дело не дошло.
В заключение профессор Гонгало процитировал Гамзатова: «Вот сижу в президиуме, а счастья все нет…». После этого все разошлись.
Так что сессия получилась интересная. Можно сказать, вместо абстрактной академической дискуссии о конфликте публичного и частного участники чтений увидели вживую сам этот конфликт во всей его красе!
Вот только обещанную границу между публичным и частным интересом провести, кажется, так и не удалось…
***
На этом официальная программа конференции закончилась. Юлий Тай выступал на секции про санкции, но это было одновременно с моей секцией, так что я его не слышал.
