В деле о банкротстве ОАО «СтройГАЗ» (Дело №А03-15942/2016) возник спор о применении пункта 2 статьи 61.17 закона о банкротстве, позволяющего кредиторам выбирать способ распоряжения правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности.
Конкурсный управляющий настаивал на неприменении данного пункта, ссылаясь на специальные правила параграфа 7 главы IX закона о банкротстве застройщиков. Суды первой и апелляционной инстанций согласились с его позицией. Кредитор обжаловала судебные акты в кассационном порядке, указывая на погашение требований участников строительства и необходимость применения общих правил о банкротстве. Окружной суд отменил акты нижестоящих судов в части неприменения пункта 2 статьи 61.17, отметив необходимость проверки доводов о прекращении у должника признаков застройщика и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Партнер АБ Бартолиус Наталья Васильева в своем комментарии отметила, что речь идет о банкротстве градообразующих организаций, застройщиков, сельхозпроизводителей, финансовых организаций. Можно или нет начать рассматривать дело по специальным правилам, а затем перейти к общим? Сейчас вся выявленная практика (а это 3 определения суда апелляционной инстанции — постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2022 N 13АП-42068/2021 по делу N А56-83563/2016; постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2016 N 15АП-8542/2016 по делу N А53-15186/2013; постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 20.11.2012 по делу N А70-5049/2011) — сугубо отрицательная: нормами закона о банкротстве не предусмотрена возможность прекращения применения спец. положений и перехода к рассмотрению дела о банкротстве в общем порядке.
По словам Натальи Васильевой, заявители по данным обособленным спорам руководствуются чаще всего («и это мы видим и в анализируемом деле») желанием приобрести по договору уступки право требования к привлеченному к субсидиарной ответственности контролирующему должника лицу (КДЛ) или приступить к реализации денежных средств, вырученных от продажи предмета залога, с иными («более выгодными для залогового кредитора») пропорциями.
«При этом основаниями к переходу указываются либо передача всех жилых помещений гражданам (банкротство застройщиков), либо уменьшение числа работников (банкротство градообразующих предприятий). В анализируемом постановлении суд кассационной инстанции прямо утверждает о возможности данного перехода, обращаясь к аналогии закона: если суд по своей инициативе при введенной процедуре банкротства выносит определение о применении к должнику правил о банкротстве спец. субъектов, то, следовательно, при исчезновении оснований в ходе процедуры прекращение применения данных правил также возможно. Указанная мысль относится к числу «прорывных», так как ранее в практике не встречалась (по крайней мере, мониторинг базы судебных актов об этом свидетельствует), хотя обсуждается в доктрине (Юлова Е.С. Проблемы установления признаков градообразующей организации у должника в деле о банкротстве // Вестник экономического правосудия РФ. 2023. N 6. С. 182 – 197) и, разумеется, значима для лиц, участвующих в деле, у которых имеются описанные выше интересы», — пояснила она.
Наталья Васильева отметила, что выводы суда округа являются логичными, справедливыми и разумными, а логика суда кассации последовательной: механизм должен работать в обе стороны, а формализм как правило не направлен на эффективную защиту прав, а ей только препятствует.
