29 мая 2024 г. вступил в силу закон № 107-ФЗ, изменивший правила в сфере банкротства. Верховный Суд в проекте Постановления дал разъяснения по ключевым вопросам.
Кредиторы, чьи требования раньше нельзя было включить в реестр, теперь могут защищать свои права, даже если их претензии зависят от событий, которые еще не наступили, например завершение налоговой проверки. Однако для этого нужно представить веские доказательства — мнимые или сомнительные долги отсеиваются. Требования, подтвержденные судебными актами, включаются автоматически, но их можно пересмотреть при появлении новых обстоятельств.
ВС уточнил, что участники, ранее не привлеченные к делу о банкротстве, должны быть уведомлены о новом процессе, включая дела о недействительности сделок или субсидиарной ответственности. Даже если они участвовали в других спорах, уведомление требуется повторно.
Пересмотр судебных актов, вынесенных вне дела о банкротстве, возможен по вновь открывшимся обстоятельствам. В любой инстанции можно представить новые доказательства и доводы.
ВС также отметил: действия должника, направленные на предпочтение одному кредитору или причинение вреда другим, если признаны незаконными, влекут пересмотр судебных актов, исключение таких требований из реестра.
Проект Постановления отправлен на доработку.
Комментарий Юлия Тая, старшего партнера АБ «Бартолиус»:
«На мой взгляд, Пленум не уделил достаточного внимания новому упрощенному порядку рассмотрения споров по документам. Вообще, это уже тенденция к упрощению (примитивизации) процесса, когда исключаются базовые правила в угоду ускорения и простоты (отказ от мотивировочной части судебных актов, полноценного извещения сторон, сокращенные сроки рассмотрения споров и обжалования и т. д.). Цели и мотивы авторов реформ понятны, но возникает вопрос о компенсирующих механизмах: защите «от дурака», от банальных технических и неправовых ошибок.
В п. 13 проекта Постановления подчеркнуто, что суды должны избегать формализма в соблюдении упрощенного порядка, а если он даже будет нарушен, это само по себе не повлечет отмены в проверочной инстанции. Ведь процесс и процедура существуют не просто так: они создают гарантии для участников спора, а их полное выхолащивание неизбежно приводит к лишению права на судебную защиту, делая её почти симулякром.
Подчеркну: упрощенный порядок извещения лиц, участвующих в деле, укороченные сроки, отсутствие мотивированного определения превращают процесс в фикцию. Сокращенные сроки на предоставление возражений искажают принципы состязательности и равноправия сторон. Ведь «нападающая сторона» получает преимущество, а суд не всегда может спрогнозировать, насколько сложно собрать доказательства другой стороне. Все случаи индивидуальны.
Полномочия кредитора, еще не признанного конкурсным, существенно расширены, но Постановление не уточняет, что делать, если его статус впоследствии не подтвердится. Что происходит с его процессуальной активностью, с обособленными спорами с его участием? Они прекращаются, продолжают рассматриваться по сути без инициатора, или что?!
Параллельное существование «предположительных кредиторов», неокончательных определений по установлению требований кредиторов, отсутствие у многих из них мотивированного определения, возможность у широкого круга обжаловать все, что происходит в банкротстве, процессы вне дела о банкротстве, где обжалуются судебные акты по вновь открывшимся обстоятельствам, — все это приводит к невероятной энтропии, которую процессуальное право всегда пытается избежать различными механизмами. Такие признаки вступившего в законную силу судебного акта, как окончательность, преюдициальность, неопровержимость, обязательность, исполнимость, по сути, полностью дезавуированы в банкротстве.
Нельзя не согласиться, что все виды злоупотреблений, включая «просуживание» липовых требований, должны как-то пресекаться. Однако способы должны отвечать принципу пропорциональности и соразмерности разрешаемой проблемы с избираемыми средствами, чтобы не получилось, как в старой шутке: «ради мира на земле уничтожим все человечество».
